Прятки
Шрифт:
– Ну и скотина же ты!– Эмма притворно замахнулась на брата.
Ловко увернувшись, Вайк вскочил с кровати и направился к холодильнику:
– А у нас сегодня собрание проводили. В очередной раз послушал про перенаселение Нижнего и нехватку … всего… В общем квоты в этом квартале на женитьбу и детей мы не получим. И, походу, это не только у нас. В каждом гетто… Интересно, а почему в Верхнем нет никаких квот? Мы не люди, что ли?
– Нет, мы не люди, пора бы привыкнуть, – Эмма потянулась, поглядывая, как брат достал из холодильника воду и пьет из горлышка, – Я немного ягод собрала в лесу, там,
– Как твоя рука? Я тут кое что придумал, – Вайк поставил бутылку обратно в холодильник и направился к рюкзаку.
Выкладывая на стол многочисленные детали, пружины и винтики, весело произнес
– Может мне в Охотники тоже пойти?
– Ага… Ты в трех соснах можешь заблудится, а при виде крови в обморок падаешь. Хороший же из тебя охотник получится, – Эмма покачала головой.
– Я в обморок упал всего-то один раз и то, когда тебя раненую увидел. Знаешь, зрелище-то не из приятных! – Вайк тряхнул головой, – Давай руку свою, посмотрю, что да как. Ты все равно два часа собираться будешь!
Фыркнув, Эмма встала и, позволив брату открепить протез, пошла в душ.
– Сезон дождей заканчивается. Скоро снова поднимут оплату за воду, – крикнула она из душевой кабинки. В ответ раздалось лишь недовольное бурчание и звуки падающих деталей.
В город они вышли только к ночи, зато теперь ее рука получила еще одну функцию: из большого пальца теперь, словно из зажигалки, выскакивал огонек пламени. Удобно, учитывая, что зажигалку или спички можно было потерять, а огонь в лесу бывал очень даже необходим.
Нижний, как обычно, не спал. Улицы были запружены простым людом. Зазывалы, перекрикивая друг друга, приглашали в питейные заведения и магазины. Повсюду слышался гвалт, песни и ругань. Они зашли в один из баров, где подавали более-менее приличную выпивку.
– Я поговорить с тобой хотел, – Вайк подождал, пока официант поставит стаканы с выпивкой и удалиться, – Это серьезно.
– Что ты придумал на этот раз? – Эмма залпом выпила зеленоватую жидкость и поморщилась.
– Не я… Мы…В общем… Нас уже довольно много… Тех, кто недоволен такой жизнью, – начал было он, но Эмма его прервала, – Стоп-стоп! Вы восстание решили поднять? С ума сошли? Помнишь, чем все закончилось в прошлый раз? На стороне Совета военные, охрана. А у них, между прочим, оружие! Да как только совы засекут толпу, лифт вырубят и вы даже подняться не сможете! А еще могут воздух отключить!
– Вот ты зря так. У нас, именно у нас, в Нижнем, настоящие светлые головы работают, а не подхалимы. Мы сможем сами, дистанционно, подключиться к системам. Будет и лифт работать и воздух не вырубят, – Вайк откинулся на спинку стула.
– Хорошо, допустим вы подниметесь в Верхний.А дальше что? У вас нет оружия. Нет опыта обращения с ним! – Эмма махнула рукой, подзывая официанта.
– Оружие мы сделаем сами. Вернее, оно уже есть, – юноша хмыкнул, горделиво тыкая себя в грудь, – Уж если я тебе руку сконструировал, то оружие сделать, раз плюнуть. Я же говорю, светлых голов здесь больше.
– И что, стрелять умеете? – Эмма ехидно посмотрела на брата
– Не ерничай, – Вайк нахмурился, – У нас есть свои среди Охотников. Они уже учат. Мы ходим в шахты. Когда там производят взрывы, мы стреляем. Сов там нет, служба безопасности боится, что этим птичкам взрывом может голову оторвать.
– Хм…Сдается мне, что этот ваш таинственный друг охотник – Тит? – Эмма наклонилась ближе к брату, – Я вас обоих придушу! Я не хочу, чтобы вы участвовали в этой безумной идее!
– С каких это пор ты стала трусом? – Вайк прищурился, – Я знал другую Эмму. Которая не побоялась послать куда подальше самого Президента и его шайку!
– Вот с тех самых пор я и набралась ума-разума… Ты думаешь это так легко? Собрал толпу, вооружился, победил…и все счастливы? Это всего лишь наши эмоции. Да, это гнев, обида. И они имеют право быть из-за таких условий жизни. Но восстание должно быть хорошо спланированно и продуманно. И да, я жила в Верхнем. Да, там достаточно места для людей с Нижнего. Но все равно, все наверху не поместятся. Понимаешь? Все равно кто-то будет жить внизу! И опять же, не забывай про военных. Сколько народу умрет в перестрелке?
– Я готов умереть за то, чтобы люди имели равные права, – Вайк допил свой коктейль и теперь вертел стакан в руках, – Мы давно к этому готовимся… Прости, что не говорил тебе раньше. Ты была в охране Президента, я не мог рисковать.
Эмма, пораженная, смотрела на брата, – Когда я работала в Верхнем, ты ж еще дитя был!
Вайк хихикнул, – Здесь взрослеют быстро. Знаешь, проблема заключается не в том, что у нас нет оружия или далеко идущих планов по дальнейшей жизни после переворота… Все дело в таких же, как и ты.
– Что ты имеешь ввиду? – Эмма нахмурилась
– Ты более-менее пристроилась в этой жизни. У тебя есть возможность бывать в Верхнем, ходить в лес, у тебя всегда есть что поесть. Ты притихла, понимаешь? Тебе один раз показали кулак и ты теперь трясешься за свое место, боясь, что тебя отправят в шахты. Так же боятся те, кто хочет получить квоту на семью. Страх все потерять сдерживает многих в Нижнем. А что мы едим? Искусственную пищу, от которой наши дети рождаются уродами и их утилизируют, потому что город не может себе позволить лишний рот. А сколько человек пропало? Где они? Взрослые, сильные. Куда они делись? Вы, кто боится, только одного не понимаете – вы и так уже давно всё потеряли… Ну нет у нас ни права голоса, ни свободы. Мы здесь давно уже не живем как люди. Совет периодически бросает нам подачки в виде каких-то поблажек, разрешает людей лечить и учить, делает вид, что не замечает, как вы с охоты таскаете часть добычи. Но это не потому, что он такой лояльный и добренький. А потому что они боятся нас! Понимаешь? Они боятся!!! Потому что им есть что терять: сытую и беззаботную жизнь… Жизнь, которую они проживают, топчась по нашим костям!
– А я и не заметила, как ты стал совсем взрослым, – Эмма задумчиво посмотрела на брата.
– Да… И я понимаю всю ответственность за то, что мы хотим совершить. Если бы нам удалось достать компрометирующие сведения, факты о Совете и Президенте. Если бы мы смогли рассказать людям, что творится за закрытыми дверями их кабинетов. Думаю, тогда восстал бы весь Нижний. И нас бы уже не остановили.
– В этом я не смогу тебе помочь, – Эмма покачала головой, – Все совещания проходили без моего присутствия.