Прыгай, Филька!
Шрифт:
Как и обещала, бабушка теперь исправно выпускала кошку на балкон и та проводила на нем долгие часы, греясь на солнышке.
А когда друзья встречались — радости не было границ!
Кузя был общительным и дружелюбным котом. И породы самой что ни на есть обыкновенной — "русская дворовая". Согласно преданиям, предки Кузи происходили именно отсюда — из деревенек Глухомани, где испокон веков обитали почти в каждой избе. Длинная пушистая шуба берегла их от лютых морозов, а толстые сильные лапы и крепкие мускулы позволяли порой отбиваться и от собак. В давние времена, когда многочисленные местные речки еще не были забраны в трубы или отведены в другие русла, тутошние коты славились своими рыболовными умениями. Впрочем, и рыбы тогда в реках плавало не в пример больше, чем сейчас…
Кузя любил рассказывать разные смешные или наоборот поучительные истории из своей жизни. Кроме того, если позволяло время, он часто пересказывал Фильке содержание понравившихся ему телепередач, ненавязчиво расширяя ее кругозор. "Раз мы живем в мире людей и зависим от них, каждый кот обязан изучать и познавать человеческую природу. Для чего? Да хотя бы для того, чтобы уцелеть и уберечь себя от неприятностей." — подчеркивал Кузя.
Однажды, когда друзья тихо беседовали, разлегшись каждый на своем подоконнике, во двор опять зарулил джип. Дверца машины открылась и из нее вылез знакомый бритоголовый амбал. Он постоял, почесал шею и достал мобильник.
— Лен! Выпусти Рича, я с ним погуляю немного! — заорал амбал в трубку. Спустя пару минут из распахнутой двери подъезда вылетел огромный черный пес. С радостным лаем он бросился к амбалу.
— Сидеть! Сидеть, Рич! Сидеть! — затопал ногами амбал.
Пес прекратил прыгать и послушно уселся на асфальт.
— Лапу! Дай лапу!
Рич высунул язык и протянул амбалу правую лапу.
— Молодчина! Ай молодчина! — расцвел улыбкой амбал. — Ну давай, беги! Гулять! Гулять!
— Кто это? — удивилась Филька. Она заметила, как Кузю передернула дрожь. С ненавистью и плохо скрываемым страхом смотрел кот на псину, нарезающую круг за кругом по траве.
— Это Женька по кличке Болт. Местный бандит и бизнесмен, — внезапно сделавшись угрюмым, нехотя ответил Кузя. — А собака — доберман. Это одна из самых злых пород. Обычно из доберманов воспитывают стражей и охранников, ловцов людей. Доберман глуп, но свиреп. И не дай Бог попасться ему на глаза. Будет гнать тебя, покуда не поймает и не убьет…
Фильку от этих слов как мороз пробрал по коже и она почувствовала, как по ее тельцу пробегает дрожь.
— В прошлом году осенью был тут случай… — запнулся Кузя. — Видишь дом навстречу? В его подвале жила кошка Люська. Мы с ней когда-то знались… Беленькая такая, тощая…Там в подвале и родила. Шесть котят… Ну, Люську подкармливали, кашу приносили, ставили воду…Только однажды вышла она на улицу по своим делам…буквально на минутку выскочила…А на лужайке Рич. Женька как закричит: Фас ее, Рич! Фас! Люська сильно ослабшей была…Не смогла убежать…Котята потом померли, все до одного…
— Рич зимой еще двух кошек задрал, — вздохнув, продолжил свой страшный рассказ Кузя. — Большой скандал был, но Женька откупился. Да и кто с ним захочет связываться, когда у нас в городе все менты куплены? Из-за кошки судиться? Заяву писать? Себе дороже выйдет…Такие вот у нас дела, Филька…
Расстроенные, друзья попрощались и разошлись. Весь вечер потом Филька провела, забившись в свою коробку, а ночью ей снился огромный черный пес с вываленным языком, неотвратимо настигающий ее…
*********
Филька много чего не понимала в человеческом мире, да и вообще в жизни, но за месяц общения с Кузей кошка почувствовала, что здорово поумнела. Хорошо иметь такого товарища как Кузя!
Однажды они вдвоем с бабушкой сидели на кухне. Бабушка жарила картошку с грибами, а кошка, попив молочка, умывалась.
— Ну что, нравится тебе Кузьма, а? — вдруг спросила бабушка.
Филька смутилась.
— Угадала? Эх ты, дуреха…
Бабушка сняла сковороду с огня и выключила газ. Потом села и внимательно посмотрела на кошку.
— Он хороший. Очень хороший кот. И умный. Нашей, русской породы. Ты его слушай, я ж вижу как вам приятно вместе. Только знай — ничего у вас не получится. Нельзя.
Филька с немым вопросом глянула на Елену Власьевну: "Почему? О чем ты?"
— Потому! — будто прочитав кошкины мысли, ответила бабушка. — Жили б мы с тобой в деревне, тогда гуляй сколько хочешь, но тут не положено. Город. Семья. Опять же Коленька. Только нам котят не хватало…
Филька задумалась: "Как понимать эти намеки? Что это они все про котят да про котят? Отношения с Кузей у меня ровные, товарищеские… Я столько много узнала благодаря ему…С Кузей интересно, да, но если честно, никаких особых трепетов я к нему не испытываю. Как это в ваших фильмах называется — любви… У нас, кошек, ее может вообще не бывает!".
*********
А Кузя?
Со встреч с Филькой Кузя возвращался домой окрыленный, если такой эпитет вообще можно применить в отношении четвероногого животного, пусть даже такого благородного и умного, как кот.
С каждым днем Кузя чувствовал, что все больше и больше привязывается к этой красивой, пусть и глуповатой кошке с блестящей черной шерстью и обворожительным взглядом желтых глаз.
Когда Никитишна уходила, закрыв форточку, Кузя все чаще и чаще впадал в ярость. Он, тихий и добрый по природе, не мог понять, что с ним происходит. Даже телевизор не успокаивал. Не находя себе места, Кузя нервно бродил по квартире. Вспоминая юношеские привычки, он даже принялся драть мебель и обои, а один раз, рассвирепев, с наслаждением помочился в бабкины тапки.
— Ирод! Ирод вифлеемский! Навуходоносор! — орала потом Никитишна, гоняясь за Кузей с веником. — Да что ж ты делаешь-то, нехристь, чтоб тебя разорвало!
Кузя в ответ шипел и злобно бросался на бабку, выставляя напоказ длинные острые когти. Нет, несмотря ни на что, он любил свою хозяйку и никогда бы не причинил ей зла, но тут уж нашла коса на камень. Хватит терпеть беспредел!
Цап! Цап! Царап!
Неравная битва продолжалась минут десять. В конце-концов Кузе пришлось отступить под диван, а Никитишна с оханьем и причитаниями бросила на пол веник и достала из холодильника чекушку. Бабка Никитишна была строгих правил — больше трех чекушек в неделю она себе не позволяла. Эта бутылочка была последней, а до конца недели оставалось еще целых три дня!