Прыжок через невозможное
Шрифт:
На Первомайской, где было много военных учреждений, часто встречались знакомые. С одними Булавин только здоровался, с другими разговаривал, расспрашивал о новостях и общих знакомых.
Два последних часа перед началом заседания Военного совета Евгений Андреевич провел в управлении Привалова, полагая, что генерал или полковник могут вызвать его для какой-нибудь справки. Но начальство, казалось, совсем забыло о его существовании.
В седьмом часу помощник Муратова, подполковник Угрюмов, посоветовал Булавину:
— Устраивайтесь-ка в гостинице, товарищ майор.
Булавин посидел еще с полчаса и ушел в гостиницу. Без аппетита пообедал, просмотрел свежие газеты и долго ходил по номеру взад и вперед, пытаясь представить себе, как решится вопрос с посылкой добавочных паровозов на станцию Воеводино. То ему казалось совершенно бесспорным, что будет принято его предложение, то вдруг закрадывались сомнения, и он начинал нервничать, ощупывать карманы в поисках папирос. Смущало и то обстоятельство, что ни генерал, ни полковник не вызывали его к себе.
«Неужели проект мой кажется им настолько безнадежным, что они даже выслушать меня не хотят?..» — с тревогой думал Булавин, останавливаясь у дверей и настороженно прислушиваясь к звукам шагов, раздававшимся в коридоре. И снова безостановочно принимался вымерять комнату своими длинными ногами…
Лишь в одиннадцатом часу кто-то постучал в дверь его номера. Булавин облегченно вздохнул и громко крикнул:
— Войдите!
На пороге появился посыльный от подполковника Угрюмова.
— Вас вызывает полковник Муратов, — доложил он, прикладывая руку к ушанке.
Торопливо надев шинель, Булавин закрыл дверь своего номера на ключ и почти выбежал из гостиницы.
«На совещание меня вызывают или оно уже кончилось?» — думал он, широко шагая по затемненной улице.
Спустя несколько минут майор был уже на месте, и дежурный офицер тотчас же проводил его к полковнику Муратову.
Полковник, недавно вернувшийся с Военного совета, медленно ходил по кабинету, озабоченно хмуря брови.
— Пойдемте, — сказал он, как только Булавин вошел к нему в кабинет, — вас требует к себе генерал.
Ни по виду полковника, ни по голосу его майор не мог догадаться, какое решение принял Военный совет. Спросить же он не решался.
Генерал Привалов, немолодой уже, совершенно седой, но все еще очень бодрый, рассматривал какую-то карту, когда полковник Муратов спросил разрешение войти к нему. Подняв глаза и увидев майора, он приветливо кивнул ему.
— Здравствуйте, товарищ Булавин! Прошу присаживаться.
Спрятав в стол какие-то бумаги и отодвинув в сторону целую кипу различных справочников, он пристально посмотрел в похудевшее за последние дни лицо майора и, заметив на нем признаки волнения, сочувственно спросил:
— Беспокоитесь о судьбе своего предложения?
— Беспокоюсь, товарищ генерал.
Привалов бросил беглый взгляд на полковника, сидевшего против него по другую сторону стола, и неторопливо произнес:
— Прежде чем доложить Военному совету предложенный вами план действий, мы с товарищем Муратовым постарались уточнить кое-что и кое с кем посоветоваться. Начальник
Напряженно слушавший генерала майор Булавин даже вздрогнул от неожиданности, когда раздался телефонный звонок. Привалов не торопясь снял трубку с аппарата, стоявшего у него на столе, и минут пять разговаривал с кем-то.
— Ну так вот, — продолжал он, положив трубку, — ни начальник дороги, ни начальник военных сообщений не возражали, стало быть, против осуществления вашей идеи. Это и решило ее судьбу. Я доложил ваш план Военному совету, и он одобрил его.
Заметив, как потеплели настороженные глаза майора Булавина, генерал невольно подумал: «Видно, очень поволновался этот человек за свою идею…»
С удовлетворением отметив это, Привалов продолжал:
— На следующей неделе начнется интенсивная переброска военных грузов по железной дороге в район нанесения главного удара. Если в первые два-три дня Воеводино сможет обойтись своим паровозным парком, считайте, что план ваш окончательно принят.
Агент номер тринадцать дает указания Гаевому
Булавин вернулся от Привалова только на следующий день утром и тотчас же вызвал к себе капитана Варгина. Майора очень беспокоил вопрос с расшифровкой тайного текста в письме Глафиры Добряковой. Удалось ли капитану найти шифр на конверте?
Выезжая в управление по вызову полковника Муратова, Булавин оставил Варгину записку с приказанием протелеграфировать ему, если в шифровке шпионов окажутся важные сведения, но телеграммы от капитана он так и не получил.
Ожидая теперь Варгина, майор подошел к окну и по давней своей привычке стал рассеянно постукивать пальцами по запотевшему стеклу. За окном в густом тумане бесформенным чудовищем медленно проплыл локомотив, протрубил где-то духовой рожок стрелочника, и тотчас же срывающимся фальцетом отозвался ему маневровый паровоз. Небольшой, кажущийся каким-то куцым без тендера, он пятился задом, подпираемый громадой большегрузных вагонов, на лесенке одного из которых висел сцепщик с развернутым флажком в руках.
Будто израсходовав все силы, паровозик начал постепенно замедлять движение и наконец остановился. Однако магический взмах флажка сцепщика снова вернул его к жизни. Суетливо вращая колесами, он рванулся вперед, и по составу побежал нарастающий лязг сцепных приборов. По тому, как долго бежал этот звук от вагона к вагону, майор определил, что состав был длинным.
Булавин любил разноголосый шум железнодорожных станций. Без труда отличал он свистки поездных паровозов от маневровых, пассажирских — от товарных. Узнавал даже «голоса» некоторых локомотивов.