Прыжок ласки
Шрифт:
– Понятно, – я покачал головой. – Вы случайно не обнаружили где-нибудь поблизости ее документы?
– Нет. Мы обыскали кусты. Кроме тела больше ничего нет, – подхватил второй, что помоложе. – Когда-то ее можно было считать красоткой, – по крупным каплям пота на его лбу и брезгливому выражению лица я сразу понял, что полицейскому нехорошо.
Надев резиновые перчатки, я склонился над телом. Девушке действительно было немногим более четырнадцати лет. Кто-то перерезал ей горло, как говорится, от уха до уха. Множество ран имелось и на лице. Кроме того, подошвы ног
И тут я увидел нечто такое, отчего меня самого сразу же замутило. Между ногами торчала металлическая рукоятка.
Я интуитивно догадался, что это нож, который убийца воткнул в свою жертву.
Сэмпсон присел на корточки рядом со мной:
– Что ты думаешь, Алекс? Еще одна?
Я неопределенно мотнул головой и пожал плечами:
– Возможно, но она наркоманка, Джон. Обрати внимание на следы от инъекций на руках и ногах. Вероятно, такие же есть и у подколенных сухожилий, и в подмышечных впадинах. А наш клиент предпочитает обходить наркоманок стороной. Ему по вкусу безопасный секс. Но убийство, несомненно, жестокое. В его духе. Видишь нож?
Сэмпсон кивнул. От него не ускользало буквально ничего.
– А что с одеждой? – недоумевал он. – Нам надо обязательно ее найти. Она должна быть где-то рядом.
– Наверняка ее уже снял кто-то из местных жителей, – высказал предположение молодой полицейский. Судя по следам на земле, становилось очевидным, что возле тела побывало немало людей. – Здесь такое происходит. И никому нет никакого дела. Никого эта девушка больше не волнует.
– Но теперь приехали мы, – заметил я. – А нам дело есть. Нас волнует каждая убитая безымянная девушка.
Глава третья
Джеффри Шефер чувствовал себя настолько счастливым, что с трудом скрывал от семьи свое состояние. Целуя свою супругу Люси в щеку, он чуть не рассмеялся. До него донесся приторный запах ее духов «Шанель № 5», а потом, когда он поцеловал ее во второй раз, то ощутил шероховатость ее сухих губ.
Сейчас они оба застыли как статуи в роскошном холле большого дома, выстроенного в георгианском стиле в престижном районе Вашингтона под названием Калорама. Здесь же собрались и дети, чтобы попрощаться с отцом.
Жена Шефера, урожденная Люси Рис-Кузин, пепельная блондинка, обладала удивительными ярко-зелеными глазами, сверкающими не хуже ее дорогих украшений, с которыми она предпочитала никогда не расставаться. В свои тридцать семь лет она выглядела великолепно и сохранила стройность фигуры на зависть всем подругам. Люси закончила нью-нэмский колледж в Кембридже, а через два года вышла замуж за Джеффри. Она до сих пор иногда почитывала классическую литературу и интересовалась поэзией, но большую часть своего свободного времени проводила на бессмысленных званых обедах, ходила по магазинам со своими подругами-эмигрантками, посещала соревнования по поло и любила плавать под парусом. Случалось, что и Джеффри составлял ей компанию в отдыхе на яхте. Когда-то он неплохо владел искусством управления парусами.
Считалось, что Люси была завидной партией, и Джеффри искренне полагал, что и сейчас многие мужчины не отказались бы от такой жены. Что ж, в таком случае им бы досталось ее худощавое, если не сказать костлявое тело и самый ледяной секс, который только может выдержать нормальный человек.
Шефер взял на руки своих четырехлетних дочек-близняшек Трисию и Эрику. Две уменьшенные копии их мамочки. Он продал бы каждую по цене почтовой марки. Но сейчас Джеффри прижал их к себе и рассмеялся так, как и подобает заботливому любящему отцу.
И, наконец, он уже совсем по-мужски подал руку своему двенадцатилетнему сыну Роберту. В настоящее время в доме шли споры о том, стоит ли отсылать Роберта назад в Англию, где он смог бы учиться в интернате, возможно, в Винчестере, где, в свое время, получал образование и его дед. Шефер бодро по-военному отсалютовал сыну. Когда-то полковник Джеффри Шефер был неплохим солдатом. Но теперь об этом помнил разве что Роберт.
– Я улетаю в Лондон всего на несколько дней и буду там, между прочим, работать, а не отдыхать. Я не собираюсь посещать никакие развлекательные мероприятия, – словно оправдывался Шефер перед семьей, весело улыбаясь, как того и требовала обстановка.
– Ну, что ты, папочка, отдохнуть тоже надо. Бог свидетель, ты это честно заслужил, – заметил Роберт уже ломающимся и становящимся совсем как у взрослого голосом.
– До свидания, папочка! – хором завизжали двойняшки, и Щеферу захотелось швырнуть их обеих об стенку.
– До свидания, Эрика-сан. До свидания, Трисия-сан, – серьезно произнес он.
– Не забудь, «Гнездо Орка», – настойчиво напомнил Роберт. – «Дракон» и «Дуэлянт», – мальчик надеялся, что отец привезет ему из Англии самые модные сейчас ролевые компьютерные игры и журналы.
Как это ни печально для Роберта, но в действительности его отец не собирался ни в какую командировку. На эти выходные у него были совершенно другие планы. Он сам намеревался поиграть в свою фантастическую игру здесь, в Вашингтоне.
Глава четвертая
Он мчался на восток, а совсем не в сторону аэропорта, чувствуя себя так, будто с его плеч свалился невыносимый груз. Господи, как же он ненавидел свою безупречную британскую семью. Но еще больше он не выносил жизнь здесь, в Америке, которая могла свести с ума любого человека, страдающего клаустрофобией.
Родня Шефера, оставшаяся в Англии, тоже могла считаться идеальной. У Джеффри было два старших брата, которые всегда учились на «отлично» и служили образцами для подражания всем остальным школьникам. Отец Шефера работал военным атташе, и семье приходилось много путешествовать по всему земному шару, пока Джеффри не исполнилось двенадцать лет. Вот тогда они и осели в Гилфорде, в тридцати минутах езды от Лондона. Там-то Джеффри начал совершенствоваться в своих детских шалостях, к которым имел склонность уже с восьми лет.