Прыжок тигра
Шрифт:
Ждать автобуса он не стал, «домой» двинул пешком. Прошел мимо строительного гипермаркета и огромного рынка рядом с ним, перешел по подземному переходу кольцо – и вот он, «родной» подъезд. А внутри уже веселье, на третьем этаже началась тусовка. Под ноги Максиму со ступеней скатилась пустая пластиковая бутылка из-под пива, следом полетела смятая банка. Детишки устроились здесь всерьез и надолго – погода снова испортилась, подходящей детской площадки поблизости не нашлось, вот они и резвятся в подъезде. Максим прошел мимо пяти человекообразных существ, перешагнул через вытянутые ноги бесполого создания и поднялся к себе. Пусть упьются хоть до смерти, мир только чище будет. Что от таких рождается, он недавно видел собственными глазами. И как это нечто используют по единственно возможному назначению – тоже. Естественный отбор в городских условиях, его не остановить и не направить в другое русло. Пьют дерьмо, колются, глотают «синтетику», нюхают разную дрянь – их право. Мы все свободные люди в свободной стране. Какая им разница, от чего подыхать – от передоза «химии» в жестянке или откликнуться на зов голосов, приглашающих полетать с десятого этажа? У этих существ есть родители, не в результате же почкования они на свет родились…
Максим прошел в кухню и сел на табурет. Черт, грязно-то как, даже тошно. Тер этот стол, тер, а все равно пластик липкий, да еще пованивает чем-то «душистым». И плиту отмыть не удалось, грязь и жир въелись намертво. Хоть чайник и тарелки кое-как отскреб, уже легче. Он достал телефон, набрал Васькин номер. Она ответила немедленно и отчиталась сразу:
– Да, обедала, рисую. Нет, не смотрю. Да, окно открывала, но уже закрыла. Нет, никто не звонил, только ты и уже третий раз.
– Молодец, – отозвался Максим, – все правильно. Я завтра приеду, с утра, наверное. Что тебе привезти?
– Я подумаю и позвоню, – заявила Васька.
– Хорошо, до завтра. – Максим положил телефон на стол, но тут же схватил трубку, вытер о штанину и убрал в карман. Хоть здесь все нормально, можно выдохнуть. Но долго так продолжаться не может, он как в ловушку себя загнал, дальше-то что, куда теперь отсюда? А время идет, часы тикают, и господин губернатор уже проинформирован о том, что обстановка изменилась. «Может, машину его подорвать? У ворот они, рядом с остановкой.» – Максим вспомнил, сколько сияющих роскошных иномарок проехало сегодня мимо него в ворота и обратно, и отмел этот вариант. Вернуться на проходную и заявить, что он, капитан Логинов, требует встречи с губернатором области? Сколько ему дадут пожить после этой выходки, интересно? «Заодно проверим версию про минные поля» – Максим поднялся и прошелся по тесной кухоньке. Плитка над мойкой давно раскололась, линолеум шевелится под ногами, как живой, да еще и тараканы шмыгают. Редко, но пробегают по краю стола и скрываются в отсеке с мусорным ведром. Может, тут и клопы водятся? Максима передернуло. Он полез на полку за заваркой. Во входную дверь что-то мягко шлепнулось, затем раздался дружный, усиленный подъездным эхом, гогот. Удар повторился, раскат довольного ржания тоже. «Уроды» – Максим вышел в коридор и прислушался. За дверью, тихо переговариваясь, топтался табун «детишек». Они уже основательно нализались, и их потянуло на подвиги. «В душе темно у них, как в жопе, а в жопе – зуд потешить душу» – так и есть, ни убавить, ни прибавить. Надо бы им огонька подлить, самую малость, чтоб видели, куда лететь будут и с дороги не сбились.
Максим отодвинул задвижку замка и распахнул дверь. Два звереныша сразу выбыли из строя, они еле шевелились, прижатые к стене, и удивленно матерились. Напротив стояли двое, а третий (или третья) – на пару ступеней ниже.
– Вы ко мне? – не дал им опомниться Максим. – Я гостей не жду. Валите-ка вы отсюда, мои дорогие.
И шагнул вперед. Двое полетели вниз, стуча по ступеням костями и подошвами ботинок, посыпались, как подбитые мячом кегли. Третье существо с писком бросилось следом, Максим успел придать ему ускорение пинком пониже спины. Нечто с грязными длинными волосами, пирсингом в носу и слишком широких штанах улетело к подоконнику и боком поползло дальше, на третий этаж. Максим выволок из-за двери первого попавшегося под руку «маугли», отвесил ему пару хороших оплеух и отправил следом за тремя, вниз по лестнице. И едва успел схватить за футболку пятого, тот почему-то собрался бежать не вниз, а вверх.
– Стоять, паскуда, – Максим впечатал его спиной в щиток на стене, посмотрел на прыщавую физиономию и взял существо двумя пальцами за кончик носа. Существо замычало, свело глазки к переносице и заморгало. Губы его расползлись, и показались желтые кривые зубы. От существа воняло перегаром, табаком и потом. Максима едва не вывернуло, он скривился брезгливо, но пальцы не разжимал.
– Фу, гадость какая. Ты что, из мусорного контейнера вылез? А, я догадался, ты там живешь! Чеши в свою помойку, дебил, и больше мне не попадайся. Или я тобой тут пол вымою, – Максим отпустил нос дрожащего существа и вытер пальцы о его футболку. Подросток осторожно, вдоль стеночки, поплелся к лестнице, ведущей на пятый этаж.
– Стоять, даун. Тебе что сказали? – Пошел отсюда вон, в свою помойку, – Максим рванул его за рукав толстовки, но существо обеими передними конечностями вцепилось в перила.
– Я там живу, на шестом этаже, – прогнусавило оно, – отпустите меня, пожалуйста.
– На шестом? – Максим размышлял недолго. Рванул бегом в туалет, вытащил из-за унитаза ободранный веник и вернулся на площадку. Существо сидело на корточках под щитком и блевало. Так, веником тут не отделаешься. Пришлось возвращаться за ведром.
– Значит так, скотина. Вот тебе ведро, тряпку сам найдешь. Раздеться можешь, мне по фиг. И с шестого по первый этаж все тут отмоешь. Я проверю, – Максим поставил ведро на пол и демонстративно посмотрел на часы.
– Бегом, убогий.
– Я что – один должен? – заныло существо, – тут шесть этажей!
– Так друзьям своим позвони, – разрешил Максим. – Может, они тебе помогут.
Два часа Максим курсировал из кухни в коридор, а оттуда на лестничную площадку. Существо в поту, слезах и соплях трудилось, не покладая рук. Изумленные жильцы посматривали то на прилежную «уборщицу», то на «надзирателя» и торопились пройти мимо.
– Труд сделал из обезьяны человека, – подвел итог Максим, – так что у тебя есть шанс научиться ходить на двух конечностях и правильно пользоваться унитазом. Родители где?
– Мать на сутках, – проблеял подросток.
Понятно, о папе история умалчивает. А вот это человекоподобное баба родила «для себя», значит. И получилась этакая девочка с яйцами, способная лишь жрать, пить и сношаться. Но не отвечать за свои поступки и не думать об их последствиях.
– Финал вашей карьеры, молодой человек, виден мне совершенно отчетливо, – произнес Максим на прощанье. – А это себе оставь, на память. Может, когда еще и пригодится, – указал он на пустое грязное ведро и захлопнул дверь. Все это, конечно, неплохо, но дальше-то что делать? Как подобраться к этому ФКУ ИК-51 в поселке Восточном Вологодской области? Каждый прошедший впустую день словно отнимает часть жизни, и сидеть на месте нельзя, и рисковать глупо. Это та дверь, в которую нельзя ломиться, надо или по-тихому взломать замок, или искать другой вход. И самое паршивое, что выхода не видно вообще, это как уравнение, которое не имеет решений.
Васька позвонила в девять утра и потребовала гамбургер. После торга она согласилась на яблоки и жареную курицу с макаронами, Максим поклялся, что обед приготовит сам. И через час уже выходил из метро на другом краю Москвы. Небольшая тучка на северо-западе обернулась стихийным бедствием на юге. Полило так, словно включили кран, ливень стоял стеной, за ним не было видно даже проезжей части и светофоров. Движение почти остановилось, машины еле ползли, по тротуарам неслись потоки грязной теплой воды. Максим бросился сначала к супермаркету, но вмиг промок и на полпути свернул, рванул к автобусной остановке, чтобы переждать непогоду. До прозрачного павильона было уже недалеко, Максим бежал под окнами длинного многоэтажного дома, когда слева раздались прерывистые, еле различимые в шуме дождя звуки. Из трубы водостока лилась вода, бурлила в узком отверстии, ревела и пенилась. А в мутном потоке боролось за жизнь крохотное существо, оно поднимало голову и из последних сил размахивало лапами. Но острые мокрые уши все реже показывались из водоворота, мелькнула тощая спина, потом кончик хвоста. Максим нагнулся и подхватил на ладонь маленького, дня два или три назад открывшего глаза котенка. Сейчас тот больше походил на крысеныша – длинный, облезлый, где хвост, где лапы непонятно, зато уши торчком и голубые глазенки-бусинки внимательно смотрят на человека.
Максим прикрыл дрожащего зверька свободной ладонью и тотчас услышал жалобный плач – за решеткой подвального окна почти по-человечески рыдала кошка. Она пыталась протиснуться сквозь частые прутья и даже просунула рыжую с белым голову, но дальше продвинуться не смогла. Зато ее детеныш, спрыгнув с ладони присевшего на корточки Максима, легко просочился сквозь преграду. Он подполз к мамкиным лапам, и кошка мгновенно умолкла, принялась вылизывать свое блудное дитя, косясь при этом на Максима.