Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги
Шрифт:
Его голос поднялся до юношеского фальцета.
– Я не могу сказать Морн, что единственный человек, от которого зависело наше спасение, попал в состояние чертова стазиса!
– Попробуй приоритетные коды, – посоветовал Вектор.
Его привычное спокойствие казалось потрепанным на концах.
– Они блокированы, – ответил Дэйвис.
– Все равно попробуй! – огрызнулась Мика. – Как будто мы, черт возьми, что-то потеряем от этого!
Дэйвис уступил.
– Исаак, – сердито произнес он. – Габриэль. Проснись. Я приказываю тебе выйти из стазиса. Очнись!
Термопайл с любопытством ожидал последствий. Однако команды Дэйвиса не достигали программного ядра. Он возвел
– Ноль, – в отчаянии сказала Мика. – Без перемен. Он не может проснуться.
Энгус смеялся внутри черепа до тех пор, пока слезы не побежали по его душе, как капли пота.
Дэйвис повел себя так, словно Мика насмехалась над ним.
– Вот же дерьмо! – закричал он в приступе ярости. – Что за хрень нашла на Сиро? Почему он это сделал? Разве ты не сказала ему, что он вылечился? Неужели ты не могла объяснить ему, что он больше не должен подчиняться этой стерве Сорас Чатлейн?
Значит, это сделал Сиро? Он испортил двигатели? О, черт! Мальчишка мог вызвать серьезную поломку.
– Конечно, мы говорили ему, – устало ответила Мика. – Конечно, мы убеждали его и показывали результаты анализов. Но внушение проводилось на глубоком уровне. Нам не удалось снять установки Чатлейн. Я не могу найти с ним контакт.
Наверное, она пожала плечами.
– Однако Сорас сделала с ним нечто худшее.
Дэйвис кипел от гнева.
– Меня это не волнует! – прорычал он. – Мне не нужны твои извинения! Нам требуются действия, а не сопливые фразы. Я сам был бы сейчас амнионом, если бы Морн не нашла способ выручить меня из беды. Она действовала в одиночку. Ник запер ее в своей каюте на «Мечте капитана», но она спасла меня! Не говори мне, как ужасно пострадал твой брат. Лучше скажи…
Внезапно Энгус услышал звонкий шлепок. Дэйвис замолчал, словно его ударили ладонью по лбу. Или, возможно, он сам ударил себя.
– Что с тобой? – изумленно спросила Мика.
– Вектор, давай перевернем его.
Голос Дэйвиса изменился. Он стал более мягким и уверенным. Похожим на голос Морн? Спокойная убежденность придавала ему авторитет.
– Что? – не поняв, спросил Вектор.
Энгус безмолвно повторил его вопрос: «Что?»
– Перевернем его, – ответил Дэйвис. – Положим на живот.
Под тело Энгуса протиснулись руки. Он не мог сказать, сколько их было. Ремни и скобы стола отлетели в стороны, отдавая Термопайла во власть невесомости.
– Мика, – велел Дэйвис, – набери команды на вскрытие его спины.
– Зачем? – спросила она.
Вектор находился под влиянием Дэйвиса, но Мика, в отличие от него, не собиралась бездумно подчиняться чужим приказам.
«Не задавай вопросов, – безмолвно крикнул Энгус. – Делай, что тебе говорят».
– Мы вытащим его программное ядро, – ответил Дэйвис. – Команда на стазис имеет высокий приоритет. Однако изъятие чипа остановит действие системы. Если мы отсоединим программное ядро, а затем вставим его обратно, компьютер автоматически перезапустит себя.
Затем он добавил, передразнивая Мику:
– Как будто мы что-то теряем от этого!
«Эй! – внезапный импульс изумления пронесся через ум Энгуса. – А ведь у них могло получиться!»
В этот раз он не был парализован. Программа завела его в одну из логических поддиректорий, из которой он не мог вернуться самостоятельно. При таких обстоятельствах все, что вынуждало ядро к пересмотру и оценке своего состояния, могло освободить его из стазиса.
Энгус почувствовал, как его опустили на живот. Ремни и скобы вновь прижали тело к датчикам стола.
– У нас проблема, – сообщила Мика. – Система лазарета требует код. Она не будет выполнять операцию, пока мы не введем пароль для допуска в систему.
Дэйвис не колебался.
– Тогда дай мне скальпель. Я сам его вскрою. Прошептав проклятие, он тихо добавил:
– Как же мне это не нравится! Я никогда еще не резал человека.
Через несколько секунд Энгус почувствовал, как по коже между его лопатками побежала горячая струйка крови. Он задыхался бы сейчас от боли, если бы программное ядро не отрезало его от внешнего мира. Казалось, что он находился в другой реальности. Все это было ему знакомо. Однажды Энгус уже лежал на хирургическом столе под ярким светом, пока глава полиции Концерна вскрывал его плоть, вытирал кровь тампоном, отсоединял программное ядро и вставлял в гнезда новое. И Диос говорил ему тогда:
«Если бы Мин узнала, почему я это делаю, она бы отвернулась от меня. Мы называем этот процесс «вязкой». Когда мужчины и женщины становятся киборгами добровольно, то это похоже на брачную ночь – на единение с техникой. Но если их принуждают к такому «спариванию», то это уже «вязка». Ты перестал быть человеком. Ты адское устройство – машина инферналис. Мы лишили тебя выбора, а заодно и ответственности».
Дэйвис непрерывно ругался. Он повторял трюк Диоса, но делал это по другим причинам. Энгус вновь осознал момент изъятия программного ядра. Там, за потемневшим окном интерфейса, который связывал его с компьютером, он почувствовал бездонную пропасть – такую же глубокую, как провал между звездами. Однако теперь он ощущал неловкие рывки, пока Дэйвис вытаскивал чип. Впрочем, это ничего не меняло. Энгус принадлежал пустоте. Ее власть над ним не могла стать хуже.
Тем не менее он знал, что была и другая истина. Сначала, задыхаясь в детской кроватке своего скафандра, Энгус привел в действие сингулярную гранату и уничтожил «Завтрак налегке». Он стрелял из плазменной пушки – стрелял с удивительной точностью, несмотря на хаос нестабильных полей и плотность астероидного роя. Боль разрывала его на части, но он хитростью и мастерством создал вихрь сингулярности. Морн дала ему свободу, чтобы он мог сражаться за самого себя.
Затем его оттащили от края черной дыры. Энгуса вернули на корабль: кто-то вышел в открытый космос и спас его. Эти люди могли оставить Термопайла умирать – чертовски верно. Он сам бы так поступил, чтобы избавиться от убийцы и насильника, который выглядел, как жаба, и вонял, словно свинья. У них была такая возможность, и никто не уронил бы по нему слезинки. Умирай, придурок! Скатертью тебе дорога! Но экипаж «Трубы» не бросил Энгуса в беде. Они вытащили его из пасти смерти. И теперь они пытались сделать это еще раз – только уже по-другому. Жаль, что власть пустоты была сильнее. Дэйвис, Вектор и Мика могли потерпеть неудачу. Лютый страх сожрал бы Энгуса живьем, если бы он чувствовал мощь собственного ужаса. К счастью, тело оставалось невосприимчивым. Только ум был уязвим.
– Как долго нам придется ждать? – спросила Мика.
– Откуда я знаю? – ответил Дэйвис. – Энгус мой первый пациент. И я могу поклясться, что не участвовал в разработках программных ядер.
Послышался спокойный голос Вектора:
– Орн Ворбалд обычно говорил, что для выхода злых чар из чипов необходимо некоторое время.
Мика чертыхнулась.
– Орн Ворбалд был ослиной задницей.
Это имя Энгус слышал впервые. «Был. Значит, умер. Еще одна смерть. Неужели она проглотит и его? Давайте, ребята, попробуйте вставить чип, – стонал он в камере черепа. – Разве уже не достаточно? Сколько вы будете мучить меня? Вставляйте, ради Бога! Спасите или дайте умереть…»