Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги
Шрифт:
Сначала она думала, что амнионы, получив формулу иммунного лекарства, решили вернуться в запретное пространство. Но теперь воображение рисовало ей другие ужасы. Был ли способ, благодаря которому «Затишье» могло нейтрализовать «Трубу»? Остались ли в человеческом космосе корабли наемников, ожидавшие в засаде маленький скаут? И что сейчас предпринимал Холт Фэснер? Не вел ли он тайных переговоров, которые ради его сиюминутных выгод грозили уничтожить будущее человечества?
Вопреки объяснениям, данным Мин Доннер, Морн сохранила вращение внутреннего ядра для того, чтобы замедлить полет «Карателя». Ей хотелось появиться около Земли чуть позже, чем ее могли ожидать враги. Таким
Она не раскрывала Мин Доннер действительных причин своих поступков. Разве Морн могла поделиться с ней страхами о возможном предательстве Холта Фэснера и последующей реакции полиции Концерна? Разве она могла признаться в своей гравитационной болезни, которая обязательно проявилась бы, если бы «Каратель» увеличил разгон? Тем не менее ей казалось, что Доннер уже проникла в ее секреты.
Несмотря на явную нелогичность объяснений, поступавших от Морн, директор спецназа не высказывала никаких возражений. Мин не комментировала приказы Морн и говорила только тогда, когда ее о чем-то спрашивали, или когда она обращалась с предупреждениями к экипажу крейсера. До некоторой степени она вела себя как заместитель капитана Юбикви. Но ее внимательные взгляды создавали впечатление, что она знала о болезни лейтенанта Хайленд.
Сначала это смущало Морн. Очевидно, сотрудники Бюро по сбору информации и руководители полиции Концерна основательно покопались в мозгах у Термопайла, превращая его в послушного киборга. Наверняка Мин Доннер была в курсе всего того, что Энгус знал о Морн – всего того, что он делал с ней, пока Саккорсо не забрал ее с Рудной станции. Значит, Мин было известно и о зонном импланте…
Морн свыклась с тем, что Энгус, Мика и Дэйвис были свидетелями самых отвратительных моментов ее жизни. Их общие беды и радости сгладили остроту смущения. Но мысль о том, что директор спецназа тоже знала об этом, наполняла ее горьким стыдом, похожим на жжение в раненой руке. Мин Доннер была эталоном морали. На нее равнялось все семейство Хайлендов – семейство, большую часть которого Морн погубила своими руками. В каком-то смысле она погубила и себя. Та Морн, которая служила в полиции, погибла навсегда. И только Дэйвис еще сохранял былую преданность Хайлендов.
Пока «Каратель» мчался среди звезд, Морн с трудом воздерживалась от исповеди перед Мин Доннер. Она понимала, что ее признания и просьбы могли вызвать роковые последствия. Директор подразделения была честной женщиной, но остальные руководители полиции Концерна – к примеру Хэши Лебуол и Уорден Диос – шли к своей цели по трупам. Более того, за их спинами во всем своем величии вырисовывалась зловещая тень Дракона. Какими бы прекрасными качествами ни обладала Мин, она тоже несла ответственность за коррупцию в полиции. Навязанное участие в преступлениях не уменьшало ее вины… Морн решила придерживаться собственной линии поведения.
Время от времени – по настоянию Доннер – боцман «Карателя» приносил на мостик обеды. Это делалось не столько для дежурных офицеров (которые могли сходить на камбуз после смены), сколько для Хайленд и ее спутников. Морн съела несколько кусочков. Разбуженный Вектор, похоже, интересовался только кофе. Мика глотала сэндвичи стоя. В отличие от Мин и остальных людей на мостике Дэйвис питался с жадностью голодного подростка.
Все эти долгие часы полета не отмечались ничем, кроме скупых отчетов пилота и штурмана. Морн молча выслушивала доклады о навигационных ошибках и корректировках курса. Пустые экраны радарных установок свидетельствовали о том, что вблизи крейсера не было других кораблей. Связист не улавливал никаких сигналов. Очевидно, «Затишье» потеряло свою странную способность отслеживать курс скаута. Расстояние до Земли сокращалось – пусть медленно, но верно.
Когда пилот объявил, что «Каратель» готов к пересечению последней грани гиперпространства, на мостик вернулись Энгус, капитан Юбикви и Сиро. К тому времени дежурная смена состояла из офицеров, которые присутствовали при захвате корабля: связистки Крей, штурмана Порсон, пугливой девушки за пультом системотехника и агрессивного мужчины на месте стрелка. Только пилот был другим. Вместо Эммета кораблем управлял молодой мужчина с фамилией Пэтрис.
Капитан Юбикви отсалютовал команде и, игнорируя Морн, обратился к руководителю спецназа:
– Директор Доннер, с моим судном все в порядке?
Мин с иронической усмешкой отослала его вопрос к Морн Хайленд. Звуки голосов разбудили Вектора. Он поднял голову, выпрямился в кресле и по-дружески подмигнул Сиро. Дэйвис облегченно вздохнул. Возвращение Энгуса приободрило его. Или, возможно, он обрадовался тому, что Термопайл не покалечил капитана Юбикви.
Морн показалось, что у нее онемели щеки. Она потерла их ладонью, пытаясь восстановить кровообращение. Через несколько часов «Каратель» прилетит на Землю. Она вернется домой – после всех этих бед, смертей и боли. Свинцовая усталость пробудила череду воспоминаний – тех самых, что питали ее стыд. Если она поддастся им, то вскоре превратится в жалкую рыдающую дуру.
– Мы управляли кораблем с предельной осторожностью, – ответила она. – Вы сами это знаете, капитан.
Как и каждый человек на борту «Карателя», он ощущал на себе центробежную силу тяжести и мягкие маневры корабля.
– Я благодарна вашим людям за оказанную помощь Директор Доннер настояла на том, чтобы мы регулярно проводили смену дежурных офицеров. Никаких проблем не возникло.
Помолчав, она рассеянно добавила:
– Мы не встретили ни одного корабля.
Эта фраза предназначалась для перемены темы. Морн надеялась выйти из гиперпространства как можно ближе к станции полиции Концерна. Здесь все зависело от мастерства пилота. Как только крейсер восстановится в пространстве, его накроет шквал сигналов от орбитальных платформ и транспортных буев Экраны сканера заполнятся мигающими точками сотен кораблей. «Карателю» следовало быть очень осторожным.
Капитан Юбикви что-то проворчал себе под нос Морн уловила перемены в его тоне и манерах Он казался ужасно утомленным. Очевидно, Энгус заставил его потрудиться. Но за явной усталостью чувствовалось какое-то умиротворение. Похоже, он смирился с захватом корабля. Или Термопайл рассказал ему часть своей истории…
Морн повернулась к Энгусу, но тот был занят. Он изучал экраны дисплеев, выясняя позицию и состояние корабля. В нем тоже что-то изменилось, и Морн была знакома с этим состоянием. Он излучал свирепость, словно команды его зонных имплантов переключились на абсолютно новый уровень. Энгус готовился к битве за жизнь.
– Вы в порядке, Долфин? – тихо спросила Мин. Капитан пожал покатыми плечами и посмотрел на Энгуса, как будто спрашивал у него разрешение на ответ. Однако Термопайл не отрывался от экранов.
– Я устал, – со вздохом признался капитан Юбикви. – Впервые после академии я так долго ползал по узким шахтам. Но, кажется, мы сделали это.
– Что сделали? – спросила Морн.
Энгус не раскрыл ей своих планов. Он так и не сказал, зачем ему понадобились Сиро и капитан Юбикви.
Долфин вновь пожал плечами и мрачно ответил: