Прыжок Волка
Шрифт:
… Маленький, плачущий, размазывающий по щекам слезки Андрей, дергающий наглухо закрытую стальную дверь каюты. И вдруг потолок и пол каюты стремительно бросаются друг на друга, раздавливая все, что встретилось на пути… И больше нет этих плачущих карих глаз и слабых ручек, дергающих
— Ммм, — простонал мужчина, — и спаси души тех, кто навсегда там остался…
Мой ребёнок, мой милый ребёнок, Дай тебя приласкать, дай тебя обогреть. Ты проснёшься, и будет твой голос так звонок, Ты не веришь пока, что и нам суждено умереть…Вспомнилось прочитанное перед последним боем в Дагестане…
— Господи, и наставь нас на путь истинный, дай нам разум и терпение понять твой Великий Замысел, и помоги нам, если мы снова отступимся. Ибо ты Всесилен и Великодушен, и Царствие твое вечно. Аминь.
Сарб, стоя на коленях сзади Андрея молился и с удивлением понимал, что сейчас не думает ни о Вессе, ни даже о президентском кресле.
— … Всемогущий Картан, наставь меня на путь истины…
И где-то там, в самой глубине подсознания крока тлела крохотная искорка — наставит, обязательно наставит. А из искры часто возгорается пламя…
Мнемы и иры исчезли также внезапно, как и появились.
А потом было возвращение домой, снова восемьдесят один гиперпереход на максимальной дальности.
— Лю, отправь меня домой. Меня здесь уже ничего не держит.
Они стояли, как и тогда, три года назад, около мнемовского звездолета на Матеи и, как и тогда, ветер трепал их волосы. Только тогда их было трое. Третьей была Эльдира, смеющаяся, счастливая, не подозревающая, что совсем скоро она потеряет отца, а потом погибнет вместе с сыном, слившись с ним в одно целое…
Принц внимательно посмотрел на землянина.
— А не будешь скучать по всему этому? — он сделал широкий жест рукой. — По звездам, до которых можно долететь в мгновение ока, по причастности к делам могущественных государств, посмотреть, как фролы, челы и кроки будут пытаться найти себя в роли партнеров, а не врагов. Ведь по сути ты пока единственное звено, связывающее левосторонников с правосторонниками.
— Ничего, как-нибудь справятся без меня. Три года назад я спас миллионы фроловских детей, а сейчас не смог спасти одного — своего сына…
— Знаешь, — после долгой паузы произнес Лю, как и в древние времена, так и сейчас Богу, что-то прося у него, надо было приносить жертвы. Считай, что твой сын был принесен в жертву, чтобы спасти весь мир.
И снова два человека, двое мужчин стояли молча и ветер трепал их волосы.
— Я скучаю по сыну и хочу его увидеть, — наконец тихо сказал Андрей и скупо улыбнулся. — Это для меня важней всего.
— Он же… погиб?
— Боги принимают жертву, но и вознаграждают приносящих их. Мой сын жив! И зовут его… будут звать Андрей!
К О Н Е Ц