Прыжок за грань
Шрифт:
Прораб вернулся темнее тучи. Пристально осмотрел своих подчиненных, зло сплюнул и, наконец, спросил у Сазаныча:
– Ты проводку положить сможешь?
– Я? – округлил глаза строитель.
– Ты ж постоянно своему собутыльнику Ваське-электрику помогал: кабеля придерживал, шурупы крутил… – Михалыч умолк, глядя на вытянутое в недоумении лицо Сазаныча.
– Если нужно – я могу! – предложил Егор. – И проект, и укладка – не проблема. Нужен компьютер с интернетом, план здания…
– Отлично! – воспрянул духом прораб. – У майора все есть! Правда? – окрыленный познаниями нового работника, обратился к военному Михалыч.
Подошедший минуту назад офицер утвердительно кивнул и предупредил:
– Строительство желательно не затягивать! Скоро Выброс!
– Будет
Все, включая майора, смотрели вслед удаляющемуся автомобилю, Егор с военным в недоумении, а строители со злостью, ненавистью и обреченностью.
– Я думаю, ближайшей забегаловке придется пополнить запасы спиртосодержащей жидкости в самое ближайшее время, – сказал Валентин, подсобник Николая, с грустью провожая взглядом точку, в которую уже успел превратиться микроавтобус.
– Пойдемте в столовую, поужинаете, потом Сивоконь определит вас на ночлег в казарму. Завтра с утречка начнете, – распорядился майор и приглашающе махнул рукой в сторону расположения части.
Вереница стройбатовцев, понуро бредущих за офицером, походила на кучку уголовников, приговоренных к высшей мере наказания. Егору, замыкающему траурную процессию, отчего-то стало смешно, глядя на павших духом сотоварищей. Чего такого страшного они здесь увидели – ему было невдомек. «Ну, подумаешь, солдаты с оружием и где-то далеко радиация под слоем бетона. Какого рожна они трясутся, словно телефоны на вибровызове? Может, я не в курсе чего-то?»
– Здорово, партизаны! – поприветствовал на пороге небольшой, но уютной столовой вновь прибывших лихой усатый прапорщик с добродушной улыбкой на лице. – Я здесь в роли завхоза, так что по всем вопросам обеспечения – ко мне. Сейчас рубаем борщ и – на боковую. Завтра в шесть ноль-ноль подъем на свершение трудовых подвигов…
– Неужели и медаль дадите за подвиг? – сострил Егор с улыбающейся физиономией.
– Ага! Орден Сутулова третьей степени, с закруткой на спине – посмертно, – парировал Николай.
– О-о-о! Чё ж мрачно-то так? Обделались, что ль? Вон, берите пример с казачка! Видали? Шутит человек, не унывает, – кивнул на Егора прапор.
– Так он аж с Кубани – там знать не знают, что такое Зона, – пробубнил Валентин.
– Вот это сюрпрайз! – воскликнул служивый. – Не думал земляка здесь встретить. Откуда?
– Из Староминской, – удивленный не менее усача, ответил Лысенко.
– Надо же, а я с Новой деревни!
Так, за много километров от родных краев, свела судьба двоих земляков, и не предполагавших тогда, чем все это обернется.
Уже на следующее утро Егор и еще пятеро стахановцев из строительной фирмы «Робинзон» на сорокапятиградусной жаре воплощали «будет сделано» прораба в кирпиче и бетоне.
За три недели грандиозной стройки Егор подружился со многими обитателями Опорного Пункта, охранявшего Рубеж Зоны. Больше всего, конечно, он общался с прапорщиком Сивоконем и его помощником – рослым сержантом по кличке План. Почти каждый вечер земляки проводили время за чаркой самогона местного разлива. Василий был человеком, у которого рот не закрывался ни на минуту. Он знал много самых разных историй и мифов, которые связаны с Зоной, а также частенько бывал в гостях у своего старого знакомого Харитона, занимавшегося бизнесом внутри Рубежа. Когда Сивоконь говорил, что завтра поедет с салагами пострелять диких псов, то это означало, что земляк вернется с кучей новых сплетен и увесистым рюкзаком в багажнике «уазика». Что скрывалось в необъятном бауле, знали лишь прапорщик да его сержант.
Строительство пристройки уже подходило к завершению – оставалось только провести проводку и уложить плитку на пол. Электрикой Егор занимался сам. Брать в помощники Сазаныча не захотел, чтобы не отвлекаться на глупую болтовню с вечно похмельным пустозвоном. Конечно, иногда он жалел, что подался в строители, но с другой стороны, в его положении нелегала выбирать не приходилось.
Беженцем Лысенко стал по глупому стечению обстоятельств. Глава Администрации местного района поклялся надолго посадить Егора за решетку и подальше выбросить ключ от камеры. Причиной такого решения народного избранника стал небольшой инцидент, произошедший на одном из станичных перекрестков ранним летним утром. В результате этого недоразумения в местную больницу доставили Егора и до полусмерти избитого его ботинками сыночка упомянутого главы. Надо же было пьяному отпрыску районного князька въехать внедорожником в задницу старенькой «шестерки» Егора. Не случись тогда это ДТП, и не полезь прыщавый переросток на него с кулаками, батрачил бы тридцатилетний инженер-механик в своем ООО «Земледелец» до настоящего времени.
Кормили вояк неважно. Во всяком случае, так казалось привыкшему к домашней еде парню, поэтому он частенько забегал к прапору перекусить чем-нибудь вкусненьким.
Сегодняшний день не стал исключением. Егор, как всегда в обед, зашел на склад к прапорщику, чтобы разжиться плиткой шоколада или, на худой конец, пачкой печенья. Оказалось – не вовремя.
Завхоз был занят проведением воспитательной беседы со своим помощником, оглашая пространство помещения трехэтажными матами. Подобная процедура случалась частенько и проходила по давно отработанному сценарию. Сначала шли уговоры, потом угрозы «уволить к чертовой бабушке», затем яростное обсуждение родословной сержанта и его сексуальной ориентации, переходящее в хватание за грудки, и, наконец, заканчивалось все клятвенными обещаниями Плана с конечным смыслом: «больше не буду». Поводом же к таким беседам зачастую служило пристрастие служивого к курению марихуаны. Где он ее брал – являлось загадкой даже для прапорщика, но то, что у сержанта всегда имелся в запасе заветный косячок, знали все сослуживцы, это и определило соответствующую кличку. Однако, вопреки привычным для общества стереотипам о сущности наркоманов, План никогда не накуривался до невменяемого состояния. Он всегда находился, как говорится, «в одной поре». Чуть замедленные движения и стеклянный взгляд расширенных зрачков – только эти признаки и указывали на его состояние. Конечно, в части сержант держался только благодаря бесконечной преданности прапорщику и обязанностям его личного денщика. Иначе, такого бойца давно бы уже уволили или посадили за решетку.
Заметив земляка, топчущегося у порога, завхоз немного отвлекся от своего занятия и вопросительно поднял бровь. Егор нехотя отмахнулся и собрался уходить, но Сивоконь остановил его:
– Зема, подожди! Проходи, перекусим по-быстрому, да я в Зону наведаюсь по делам. А ты, выскребок, – рыкнул он на Плана, – грузи в машину рюкзаки и возьми во втором взводе пару бойцов – через полчаса выезжаем!
Сержант послушно кивнул, ухватил со стеллажа два необъятных баула и тяжелой походкой вышел на улицу.
– Чё, опять курил на складе? – усмехнулся Егор, следуя за Василием к отдельной комнатке в дальнем углу помещения.
– Нет. Эта гнида подбила глаз водителю командира, – прапорщик открыл дверь и направился сразу к холодильнику.
– Чего это они не поделили?
– Молчат, как партизаны! Но я, кажется, догадываюсь… – рука завхоза застыла с банкой консервированных ананасов на полпути к столу. Лицо земляка прорезала глубокая морщина задумчивости, которая, постепенно разглаживаясь, превратилась в хитрую улыбку триумфатора. Наконец Василий встрепенулся, перевел взгляд на Егора: – Твою мать! Как же я сразу не додумался? Вот откуда он берет траву! Держи! – прапорщик швырнул банку приятелю. – Так, перекус отменяется – мне срочно нужно кое с кем поговорить… – Сивоконь выставил Егора за дверь склада, щелкнул на петлях замком. – Вечером заходи, чайку попьем! – сверкнул золотой коронкой интендант и рванул в сторону штаба.