Псалом бурь и тишины
Шрифт:
Предполагалось, что в это мгновение на Карину должно было снизойти религиозное чувство, она должна была ощутить единство с живущей внутри нее магией и с даровавшим ее божеством и понять, почему люди верят в богов-покровителей до такой степени, что готовы отдать за них жизнь.
Но ничего не произошло и на этот раз. Почувствовав вместо связи с божественным знакомый укол разочарования, она открыла глаза.
Корабль преодолевал золотые дюны пустыни Оджубай, как он мог бы идти по настоящим морским волнам, – по крайней мере, так казалось Карине, которая никогда не видела моря. Как и
К сожалению, Карина не могла в полной мере насладиться свободой, поскольку бежала, спасая свою жизнь.
Позабыв о медитации, Карина провела большим пальцем по линии, где небо встречалось с землей. Где-то за этой линией остался Зиран. Интересно, сколько воинов Фарид отправил, чтобы поймать ее? Или у них приказ убить ее на месте? Принимает ли какое-либо участие в обсуждении его злодейских планов то чудовище, которое он сотворил из мертвого тела Ханане?
Налетел новый порыв ветра, и Карина, спохватившись, попыталась подавить воспоминание о рождении этой твари. «Мертвые – мертвы», – гласит Древний закон. Истинная Ханане умерла десять лет назад, что бы там ни воображал Фарид. То существо, которое выползло из огня, было ее сестрой настолько же, насколько Малик – другом.
Карина нуждалась в армии – и сопоставимой по силам с имевшейся в распоряжении Фарида. А единственным государством в Сонанде, которое могло по своей военной мощи сравниться с Зираном, было Арквази. И Карина переживала сейчас суровые дни и адские ночи путешествия по пустыне, чтобы добраться до Арквази: она надеялась на помощь его верховного властителя и Конгрегации, тайного сообщества завенджи, где Афуа научилась всему, что она знает.
Когда принцесса заручится поддержкой Арквази, она сможет потребовать обратно то, что по праву принадлежит ей.
Но ей не удастся заполучить армию, если она похоронит баржу в песке и даже не доберется до Арквази, так ведь?
Эта мысль заставила Карину с удвоенным усердием возобновить дыхательные упражнения. Однако на третьей неудачной попытке она сдалась и принялась просто смотреть на убегающую вдаль пустыню. Они находились уже значительно севернее Зирана, пустыня здесь была безжизненной. Все, что видела кругом Карина, – песок, камни, пересохшая потрескавшаяся глина, труп, снова песок… погодите-ка.
Карина протерла глаза. Но очертания лежащего тела не исчезли, и они не расплывались и не дрожали, как это бывает при мираже.
– Деделе! Афуа! – воскликнула она, почувствовав, как часто забилось ее сердце. – Мне кажется, я вижу человека!
В мгновение ока Деделе и Афуа оказались рядом с ней. Деделе сняла с пояса подзорную трубу и всмотрелась в даль.
– Пятна Эзебе, там что, мертвец?
Карина выхватила у Деделе подзорную трубу и приставила к глазу. Они были уже слишком далеко, чтобы можно было разглядеть детали, но она увидела, что тело на песке подбросило в конвульсиях.
– Он еще жив! Мы должны как-то ему помочь!
Деделе скривила
– Возможно, это ловушка. Какой-нибудь разбойник притворяется путником, попавшим в беду, чтобы заманить и ограбить доверчивых путешественников.
Карина и сама это понимала, но все же… в ее голове возник образ матери, падающей на землю.
– Надо, по крайней мере, проверить. Афуа, скорее!
Маленькая завенджи послушно сменила курс баржи. Как только корабль остановился, Карина спустилась по борту на песок и подбежала к лежащему человеку. Это оказалась пожилая женщина, годившаяся ей в бабушки. На ее морщинистой коже цвета умбры проступали темно-фиолетовые синяки. По песку за ней тянулись широкие борозды, говорившие о том, что она долго ползла, прежде чем совсем не обессилела.
– Вы меня слышите, атти? – спросила Карина, использовав ласковое обращение к пожилым женщинам, какое было принято в Зиране. Афуа поднесла к губам старухи мех с водой. Несколько пугающих мгновений она никак не реагировала, затем жадно стала глотать воду, но тут же закашлялась.
– Моя дочка, – прохрипела она, когда кашель наконец утих. – Пожалуйста, помогите, они забрали мою дочку!
– Кто забрал, атти? Что произошло? – спросила Деделе.
– Они пришли прошлой ночью и у-увели всех. Тех, кто сопротивлялся, они убили. Я притворилась мертвой, и они меня не тронули. – Она цеплялась за подол Карининого платья, но ее руки так ослабели, что он выскальзывал из них. – Дочка! Единственная моя! Они ее забрали. Я ее больше не увижу.
Старуха взвыла, как раненый зверь. Она упала бы на песок, если бы Карина ее не поддержала. Она не сказала, кто напал на их селение, но этого и не требовалось: всем в Зиране было известно, что в Оджубае действуют банды работорговцев. Эта пожилая женщина пережила их набег только благодаря помощи богов – или удаче, кому что по вкусу.
Оторвав взгляд от всхлипывающей старухи, Карина посмотрела на Деделе и Афуу. На их лицах было написано то, что чувствовала и она сама: сострадание и беспомощность.
– Мы должны что-нибудь сделать, – сказала она.
– Что именно? – спросила Деделе. – Отыскать работорговцев и вежливо попросить их вернуть ей дочь? В лучшем случае нас просто убьют. А в худшем – они тебя узнают, и тогда… – Деделе умолкла и бросила на старуху настороженный взгляд, но та, похоже, ничего не понимала от горя и истощения. Лишь благодаря изумрудного цвета платку, скрывавшему серебристые волосы Карины, старуха не узнала ее с первого взгляда. Но вообще-то такая маскировка никуда не годилась.
В словах Деделе был здравый смысл. И сама Деделе, и Афуа рисковали жизнью, чтобы вытащить Карину из Зирана, и снова рискуют ради того, чтобы доставить ее в Арквази. Какое право имеет она подвергать их еще большей опасности ради старухи, о которой ей ничего не известно – даже как ее зовут? Теперь Карине казалось, что лучше бы они просто проехали мимо нее, оставив умирать. А так они дали ей надежду только для того, чтобы тут же ее отобрать.
Но не только сострадание заставляло Карину размышлять о помощи старухе. Из головы у нее не выходили слова, которые сказал ей Малик в некрополе под Зираном.