Псарь
Шрифт:
— Ладно, потом обсудим, — кивнул я и обратился к гномам. — Сегодня морозно. Думаю за столом нам будет удобнее и уютнее разговаривать.
Гномы с достоинством кивнули и вошли в зал гостиницы.
Плотные парни. Невысокие, но сильные. Судя по причёскам, — четверо северян. Их русые волосы заплетены в толстую косу. На длинных усах тоже аккуратные косички. Бороды аккуратно подстрижены. Кольчуги плотного плетения. Работа северных мастеров. Один южанин, похожий на нашего кузнеца Дарби. Оружие? Круглые цельностальные щиты, щедро украшенные резьбой. Кроме этого: короткие мечи, кинжалы и боевые
Чтобы не загружать вас ненужными разговорами, я не буду пересказывать нашу беседу. Как уже говорил — эти наёмники одни из тех, кого гномы называют изгоями. Кстати, мне ещё на свадьбе объяснили про их сущность. Гномья культура сложна и многогранна. Её в нескольких строчках не объяснишь.
Изгой — это как правило беглец, от которого отказался его род. Это не преступник.
Изгой — это непоседа, драчун и мечтатель, которому не сидится на месте. Ему скучно заниматься ремеслом, которому предки посвятили всю жизнь. И вот, желая приключений, гном покидает родительский кров, превращаясь в изгоя. Больше он не может рассчитывать на помощь рода.
Часто случается, что не убегает, а прощается со всеми домашними и уходит. Бывает и так, что виной этому какая-нибудь несчастная любовь. Семья для гнома очень важна и стать изгоем не каждый решится. Но даже став им, гном будет мечтать о семье. Такова психология этих суровых малышей и ничего здесь не поделаешь.
Это не значит, что среди гномов не бывает преступников. Бывают и такие случаи. Их называют «рэттуэр», что означает «предатель». Независимо от того, какое преступление он совершил. Таких гномов в Асперанорре практически не встречается. Их быстро отлавливают и убивают. Даже враждующие между собой кланы не примут рэттуэров противника. Старая, добрая истина: «единожды предав — предаст не раз», возведена в ранг закона.
Мы обсудили некоторые аспекты найма и службы, но решение приму только в нашем замке. Почему? Потому, что ответственность за подбор гномов-наёмников лежит на Дарби. И только он может проводить отбор, руководствуясь неизвестными мне вещами и знаками. Поэтому, мы договорились, что пять гномов пойдут вместе с нами в Альдкамм. Мне это на руку. Лишние бойцы по дороге не помешают. У них нет лошадей, но у меня три лишние. Если припасы распределить по всем, то можно посадить и гномов. Парни они небольшие, могут и вдвоем на одной лошади ехать.
Закончив наш разговор, мы договорились, что из Трэмпа уходим завтра на рассвете. Гномы поклонились и ушли. А мы с Рэйнаром сели у камина, чтобы обсудить информацию, полученную от орка.
— Оборотни, это серьёзно, — нахмурился Рэйнар, когда я закончил рассказывать. — Иногда эти твари поразительно умны и коварны.
— Могут засаду устроить?
— Могут. Если среди них есть Обращённые.
— Кто это?
— Оборотни бывают обращённые и врождённые, — пояснил Трэмп, не забывая наблюдать подливать нам вино. — Обращённые становятся зверьми по своей воле, а врождённые получают эту способность как проклятие или наследуют его от матери или отца.
Да, Рэйнар Трэмп прав. Я вспомнил, что мне рассказывали про этих тварей. Врождённые превращаются в зверя неохотно и чаще
Обращённые это не просто оборотни. Это инструмент. Оружие. Мощное и очень опасное. Становятся такими вследствии колдовства и магии. Они действуют стаями, могут выбирать свою цель и долго её преследовать.
Это уже армия…
— Помнишь гостиницу, где погибли Влад с Максом? — спросил Рэйнар и не дожидаясь моего ответа продолжил. — Вот там и были Обращённые. Будем надеяться, что их будет немного. Очень опасные твари.
— Особенно зимой, когда рано темнеет.
— Дрянь дело, — согласился Трэмп.
Мы ушли из города на рассвете. Впереди нас ждал очень далёкий путь. Если до Трэмпа мы добирались почти тридцать дней, то на обратную дорогу, учитывая погоду и людей, уйдёт не меньше сорока, а то и пятидесяти. Наши новые приятели: Владимир с Натальей, плохо сидели в седле и учить приходилось по ходу дела. Даже на лёгкой рыси они часто сползали набок и естественно падали. Хорошо, что снега много — обошлось без травм и увечий.
Выйдя на плоскогорье, наша скорость совсем упала. Лошади, по брюхо проваливались в снег и двигались медленно. Природа в этих местах не баловала красотами. Редкие рощи, дубравы и синеющий на востоке горный хребет. На карте он выглядит как большая подкова, огибающая залив Дрэнор-найяр.
— Я уверен, что без моего старшего братца здесь не обошлось — проворчал Рэйнар и зло сплюнул на снег.
— И почему же?
— Он любил ввязываться в тёмные дела. Мои приятели, что уж греха таить, благочестием тоже не отличались, но всему есть предел. Зря ты меня к нему не пустил.
— Не стоит проливать кровь брата.
— Ты так думаешь? А проливать свою, что, стоит? Беррэнт дэ вьерн!
Когда начало смеркаться, мы нашли место для привала. Несколько огромных валунов, лежащих недалеко от тропы. Рядом с ними заросли вечнозелёного кустарника. Они были засыпаны снегом и выглядели как сугробы. Между ними нашлось место для лагеря. Лошадей укрыли попонами, чтобы миозит — воспаление мышц не заработали.
После походного ужина, Рэйнар обошёл лагерь и занял место подальше от костра, чтобы огонь не слепил. Он дежурит первым. Вместе с ним дежурят два гнома. Оставшиеся наёмники скромно поужинали и легли спать. Им даже костёр не нужен. Выкопали в снегу яму, завернулись в толстые, подбитые мехом плащи и заснули.
Наши ребята не такие. После ужина им захотелось пообщаться. Наталья вцепилась с расспросами в Киру, а Владимир подсел ко мне.
— Сергей, как я понимаю, огнестрельного оружия здесь нет?
— Нет, — покачал головой я, раскуривая трубку. — не доводилось видеть. Здешним людям хватает проблем с магией и колдовством. Есть луки и арбалеты.
— Изготовить не пробовали?
— Вы оружейник? Или химик? — вопросом на вопрос ответил я.
— Нет, но было бы как-то спокойнее. Вы занимались фехтованием?