Псевдоним «Харго»
Шрифт:
10.
В кабинете штандартенфюрера СС Вольфа Рикерта шло совещание. Присутствовали все руководители отделов СД и гестапо департаментов южной зоны Франции. Громовой голос полковника сотрясал воздух:
– Что происходит? У меня такое впечатление, что гестапо и СД разучились работать. При назначении сюда коллеги мне завидовали, говорили, что здесь курорт, а не служба! Но службы я здесь не вижу, вообще никакой работы! На Украине и в Белорутении мы не церемонились, сжигали целые деревни. Здесь меня сдерживают – Европа! Интересы Рейха
Монолог полковника затягивался. Его заместитель оберштурмбанфюрер Вальтер Шлиман осмелился прервать шефа:
– Господин штандартенфюрер, разрешите доложить, нами разработан план карательных акций в ответ на возросшую активность так называемого Сопротивления! – он подошёл к своему начальнику и протянул папку. – Вам осталось только утвердить план!
– Этот план должен был начать действовать три месяца назад! Наша пассивность только способствует проявлению сопротивления со стороны французов! Мы слишком либеральны! Гестапо для того и создано, чтобы уничтожать малейшее неповиновение! – уже более спокойно проговорил полковник.
Последовали отчёты региональных отделов СД и гестапо. Когда поднялся гауптштурмфюрер Рудольф Блэкберн, лицо Рикерта снова стало наливаться гневом.
– Мне доложили о вопиющем случае на подконтрольной Вам территории! Как такое могло произойти? Это преступная халатность или Вы, оберштурмфюрер, теряете контроль над ситуацией?!
Все обратили внимание на то, что их шеф оговорился в звании Блэкберна, не гауптштурмфюрер, а… на лицах у всех застыл немой вопрос.
Заметив это, штандартенфюрер жёстко произнёс:
– Да, оберштурмфюрер Блэкберн! – и повернулся в сторону своего заместителя. – Подготовьте приказ!
И снова пронзил взглядом застывшего в строю начальника гестапо Кастра.
– Ещё одна такая Ваша осечка в работе и пощады не ждите! Вы меня поняли, оберштурмфюрер?
Убитый этой новостью Рудольф Блэкберн только молча кивнул головой. Полковник прошёлся взглядом по лицам офицеров, выбирая очередную жертву. Его взгляд задержался на начальнике гестапо из Гайака.
– Что у Вас там произошло?
Унтерштурмфюрер Фриц Готлиб доложил:
– Бандиты расстреляли троих французских связистов!
– С Вашим попустительством они скоро начнут стрелять и в солдат Рейха! Какие меры приняты? – жёстко прервал его штандартенфюрер.
– Мы расстреляли пятнадцать человек заложников! – бодро отрапортовал Готлиб.
По лицу штандартенфюрера пробежала ухмылка:
– Если бы Вы это делали систематически, некому было бы стрелять в нас!
Взгляд полковника побежал дальше и остановился на лице гауптштурмфюрера Ламберта. Тот ожидал этого, потому чётко доложил:
– Группа неизвестных в форме военнослужащих германской армии в городке Гренад в двенадцать часов дня убила начальника местной милиции Клемана Шабо! Убийство произошло в доме Клемана, когда тот приехал на обед. Убит и часовой, охранявший дом начальника милиции.
– Ну и кто это сделал? – грозно спросил Рикерт.
– Какой-то Армад Мишель!
– Здесь Армад Мишель, в Кастре орудует Харго, каким-то Фраже взорван склад гарюче-смазочных материалов в Ле Брю! Кто это сделал? Один человек? – Рикерт повернулся к своему заместителю. – Или это всё разные люди?
Оберштурмбанфюрер Шлиман опустил глаза и тихо доложил:
– У нас есть сведения, что под этими именами действует один и тот же человек!
Штандартенфюрер нервно бросил державшую в руках папку на стол. Потом уселся в кресло и погрузился в раздумья. Подчинённые застыли в строю, никто не хотел вызывать на себя гнев начальника.
Прошло несколько минут. В звенящей тишине голос Рикерта прозвучал громко:
– На востоке за поимку бандитов или за содействие в их задержании мы платили патриотам деньги, и немалые. Давали землю, скот. И это действовало! Всегда найдутся жадные люди! Такова природа человека! Шлиман, проработайте этот вопрос!
Заместитель поддержал своего начальника:
– Прекрасная мысль, господин штандартенфюрер! Предположим, пять тысяч рейхсмарок будет достаточно?
– Не жадничайте, Вальтер! Десять тысяч марок и новый автомобиль! Это может заинтересовать многих! – штандартенфюрер был доволен собой. «Почему мне раньше не пришла эта мысль? Психология – сложная вещь. Сам старина Фрейд в своём учении не мог многое объяснить. Есть жадность, зависть… и деньги! И желание их иметь! Надо это использовать! Но не надо жадничать и нам!»
Концовка совещания прошла в более спокойном русле. Заканчивая его, штандартенфюрер оптимистично напутствовал подчинённых:
– Господа, офицеры, я жду от вас решительных действий! Не надо бояться крови! Наш фюрер твёрд в своих поступках, и мы должны поступать также! Ещё раз повторяю – не бойтесь крови! Бог с нами!
Уже в приёмной кое-кто из приятелей Блэкберна подходил к нему и выражал сочувствие. Готлиб негромко произнёс:
– Наш шеф жаждет крови! Рудольф, проведи несколько акций и можешь рассчитывать на благосклонность руководства! Во всяком случае, здесь спокойнее, нежели на Восточном фронте! – он осторожно оглянулся по сторонам. – Мой брат пишет, там происходит нечто ужасное! Под Москвой мы потерпели первое поражение за все кампании. Он боится, что их отправят под Сталинград! В России сейчас ужасные холода!..
Фриц Готлиб осёкся. Из кабинета в сопровождении своего заместителя вышел штандартенфюрер Вольф Рикерт.
Офицеры вытянулись в струнку. Небрежно махнув рукой, полковник проследовал к выходу из приёмной.
11.
К весне 1943-го группы Сопротивления на юге Франции активизировали свою деятельность. И если раньше акции сопротивления французов преобладали в основном в департаментах Верхняя Гаронна, Тарн, Авирон, Жер, Ажен, то с наступлением весны немецкое оккупационное командование озаботил рост вооружённого сопротивления на всей территории Республики Виши. После оккупации немецкими войсками территории всей Франции это уже были не единичные операции отдельных групп французских патриотов, а скоординированные действия Сопротивления. Французское правительство в Лондоне усилило помощь этим группам, объединив их в организованные отряды, перебрасывая на юг Франции оружие и военный контингент. Заброску агентов и диверсионных групп на оккупированную территорию курировал спецотдел штаба французских сил и лично генерал Шарль де Голль.