Псевдоним Венеры
Шрифт:
– Кажется, у тебя погибли родители? – спросил Саша. – Я слышал об этом… Прими мои самые искренние соболезнования!
Лика удивленно смотрела на Сашу и Галю, но в разговор не вмешивалась.
– И еще… – тут он замялся и даже немного покраснел. – Про тебя ходили такие слухи… Ты ведь переехала в Ленинград, не так ли? К дяде и тете… И якобы там произошло что-то ужасное… И ты оказалась в колонии!
Галя взглянула на Сашу, решая, сказать ему правду или нет. Сумеет ли он держать язык за зубами или поднимет тревогу? Когда-то он ужасно ее бесил, она считала его зазнайкой, ей было неприятно, что взрослые называли его
– Я оказалась в колонии, но не по своей вине, – решилась Галя. – И все, что ты обо мне слышал, неправда. Я ничего ужасного не совершала, меня подставили. Хочешь – верь, а хочешь – не верь!
Она замолчала, а Саша, взглянув на нее из-под очков, заметил вполне серьезно:
– Ну отчего же, я тебе верю. Потому что с самого начала подумал, что на преступление, в котором тебя обвиняли, ты не способна. А судебные ошибки имеют место не только на Западе, но и в Советском Союзе…
– Это была не судебная ошибка, а тщательно спланированное преступление! – заявила Галя и смолкла, потому что они достигли вершины лестницы и находились перед массивными, изукрашенными бронзовыми завитушками дверями, которые вели в здание вокзала. Но около дверей, с обеих сторон, стояли милиционеры и внимательно осматривали тех, кто желал войти внутрь. И самое ужасное, что один из взрослых, сопровождавших группу шахматистов, как раз беседовал с милиционером, предъявив ему списки и указывая на членов группы. Видимо, он пояснял, кто есть кто.
Галя похолодела. Пусть они и пристроились к группе, но ведь в списках их не было! И сейчас это очень легко выяснится! Она толкнула локтем в бок Лику, но и та все поняла. Они осторожно оглянулись: снизу подпирал народ, перед дверями образовался небольшой затор, все стремились попасть в здание вокзала. Если они сейчас бросятся вниз, это привлечет внимание милиционеров.
– Отойдем в сторону! – шепнула Галя Лике, показывая на колонну, за которой можно было притаиться, а потом незаметно ретироваться. Они уже двинулись прочь, когда Галя почувствовала, что кто-то взял ее за руку. Она дернулась, полагая, что это милиционер, но это был Саша Веселянский.
– Куда же вы? – спросил он, а Галя процедила:
– Нам пора. Прошу, не говори никому, что ты меня видел. Считай, что этой встречи не было. Ну, всего тебе хорошего!
Саша же удержал ее руку, и вдруг Галю пронзило странное чувство. Нет, Саша Веселянский не предаст и не поднимет тревогу. Ему можно было доверять.
– Ты и твоя подруга… Это ведь тоже девочка, не так ли? Черты лица слишком тонкие, да и из-под кепки выбивается длинная прядь волос…
Лика поспешно поправила кепку, бросая косые взоры на милиционеров.
– Но если ты была в колонии, то как сейчас оказалась на воле? Тебя уже выпустили? Или установили, что имела место ошибка?
Галя фыркнула и ответила:
– Какая тебе разница! Нам пора, я же сказала.
– Понял! Вы убежали из колонии! – произнес Саша, и Галя окаменела. Слова эти он произнес негромко, но вокруг были люди. А чуть поодаль – милиционеры.
– Ниоткуда мы не сбежали! – заявила Галя, а Саша наклонил голову:
– А как иначе объяснить то, что на вас одежда явно с чужого плеча. Да и сегодня утром, когда мы уезжали из гостиницы, нас предупредили, что из близлежащей колонии сбежали две опасные преступницы и на вокзале идут проверки. Так вы и есть эти две беглянки! Ты и твоя подруга!
Галя подумала, что, если он сейчас откроет рот, чтобы завопить, она вмажет ему изо всех сил по лицу, а потом бросится прочь. И будет надеяться на то, что милиционеры ее не догонят.
– Раз вы бежали, значит, для этого были причины, – заметил медленно Саша. – Думаю, что я тоже бежал бы из колонии, если бы оказался там за преступление, которого не совершал.
– Ты нам веришь? И не выдашь? – вмешалась в разговор Лика, и Саша просто ответил:
– Нет, конечно. Однако вы зря сделали, что подались на вокзал, потому что вас здесь в два счета схватят. Хотя присоединиться к большой группе было отличной идеей. Но дело в том, что…
Он кивнул на одного из взрослых, который пропускал в здание вокзала подростков, кладя каждому на плечо руку. Стоявший рядом с ним милиционер важно кивал. Одно дело – пристроиться к большой группе, а другое – оказаться рядом с ее руководителем. Он-то сразу увидит, что этих двух странных подростков среди шахматистов, которых он сопровождал, не было. И если не Саша, то именно этот взрослый сдаст их на руки милиции.
– Веселянский! Саша! Ну что же ты! Давай быстрее! Не отставай! – раздался бодрый голос тренера.
Галя и Лика отошли в сторону. Было и так понятно, что в здание вокзала они не попадут. Саша же, на мгновение задумавшись, вдруг отпрыгнул в сторону и оказался за колонной, скрывшись и от милиционеров, и от тренера.
До Гали и Лики донесся громкий крик:
– Вот они, беглянки! Преступницы, которые удрали из колонии. Там быстрее! На площади! В автобус садятся!
Галя и Лика онемели, думая, что Саша решил их выдать, но он и не думал этого делать. Он всего лишь устроил переполох около здания вокзала. Потому что его слова подхватили галдящие пассажиры, и через несколько секунд пять или шесть милиционеров неслись вниз по лестнице, желая остановить рейсовый автобус, отъезжающий от привокзальной площади.
Даже тот милиционер, который проверял списки шахматистов, встрепенулся, отдал бумаги тренеру и, прижав к губам рацию, устремился вниз.
Появившийся из-за колонны Саша подошел к девочкам, взял их за руки и прошептал:
– Ну, быстрее, чего же вы! Теперь медлить нельзя!
И они двинулись к дверям вокзала, а спустя несколько секунд уже были в большом холле, под куполом с изображениями трудовых деяний рабочих и колхозников. Саша кивнул на группу своих товарищей и сказал:
– Отсюда мы едем обратно в Москву. Но у нас билеты заранее куплены, так что лишних мест нет. Да и наши сопровождающие наверняка стали бы задавать вопросы о том, кто вы такие и почему едете с нами. Однако я вас не брошу…
Он снял с шеи висевший на ремне кошелек и вынул оттуда несколько купюр.
– Это все, что у меня осталось. Но на поезде я вам ехать не советую. Потому что вы все равно привлечете внимание – еще бы, двое подростков без сопровождения взрослых. Лучше добираться на перекладных. Или на товарняке. Насколько я помню, неподалеку имеется товарная станция, там можно залезть в поезд, идущий в любом направлении.
Сказав это, он торопливо сунул деньги в руки ошалевшей Гале. Вот тебе и зануда-вундеркинд! Похоже, раньше она вела себя по-свински, считая Сашу Веселянского электронно-вычислительной машиной безо всяческих эмоций.