Пси-ON. Книга I
Шрифт:
Пока же мне остаётся только учиться, подготавливать фундамент для дальнейшей жизни, да наслаждаться моментом.
Домой я вернулся к девяти вечера, и тогда же, обложившись книгами, приступил к чтению. С каждой страницей моё понимание того, как именно псионы ведут бои становилось всё шире, а руки всё сильнее чесались от желания опробовать теоретические выкладки на практике. Отдельного упоминания стоили упоминаемые «масштабные манипуляции», едва ли полезные против равного по силе противника, но незаменимые там, где речь шла об устранении большого числа слабых псионов или простых людей. Да-да, книги я подобрал самые что ни на есть лучшие, с минимумом цензуры и максимумом информации. По крайней
Я уже «добивал» пятую книгу, когда раздался телефонный звонок, а на экране смартфона высветился контакт Хельги. И подписалась она как Хель: видимо, любила скандинавскую культуру.
— Геслер у аппарата. — Я не стал откладывать книгу в сторону, справедливо посчитав, что моего разума будет достаточно и для ведения разговора, и для чтения одновременно. Может, потом попробовать по две книги разом читать? Так нагрузка на переворачиваемую страницу снизится благодаря тому, что листать я их буду поочерёдно. Нужно проверить, насколько вырастет или снизится коэффициент усвоения информации за отрезок времени.
— Артур, ты один?
— Если не считать книги, то да, один. — Я бы кивнул, да только собеседница этот жест всё равно не оценит.
— Тогда через пятнадцать минут буду у тебя. Нужно кое-что обсудить…
Сказала — и бросила трубку. Я же хмыкнул, вернул телефон на прикроватную тумбу и задумался. Что мне известно? Виктор Васильевич что-то узнал, и высказался против того, чтобы Хельга общалась или даже просто часто со мной встречалась. При этом он буквально этим утром он заменил ею моего наставника пирокинеза, что как бы указывает на готовность выполнять некоторые её просьбы. Кто он для неё? Родственник? Крёстный отец? Друг семьи? Истинным может оказаться любой из перечисленных вариантов, но ответ мне, похоже, просто ничего не даст. Нужно ставить вопрос иначе: могло ли в какой-то степени повлиять на его решение касательно меня и Хельги появление «на доске» Ксении? Теоретически — могло, но для столь радикальных мер его, скажем так, «сопротивление» в нашем последнем разговоре было слишком уж незначительным. Да, в конце я явно задел не ту тему, но могло ли это довести до такого? Нет. А спровоцировать более глубокое рассмотрение моей кандидатуры со всеми вытекающими, включая и прилипшую ко мне Хельгу?
Такое очень даже могло быть.
В подобном ключе я размышлял, — и тем самым развлекал себя, — ещё с четверть часа, прежде чем в спальню постучалась женщина из прислуги, сообщившая о том, что на пороге меня ожидает гостья. Я честно посмотрел на себя в ростовое зеркало, убедился в том, что мой внешний вид соответствует всем понятиям приличия, и только после этого быстро спустился вниз, распахнув массивную дубовую дверь. За ней обнаружилась Хельга, сменившая «студенческую» одежду на нечто более неформальное: чёрная блузка, юбка длиной чуть повыше колена, туфли на невысоком каблуке, такая же чёрная заколка, удерживающая хвост пышных волос, и необычного вида тёмно-алое украшение на запястье: этакие браслет и кольцо, связанные изящной цепочкой. Память услужливо подсказала, что сие носит довольно простое название: панье. И откуда я это вообще знаю, спрашивается?..
— Привет. Проходи. — Я пропустил даму в дом, обогнул её по небольшой дуге и повёл прямиком в гостиную, которую слуги привели в порядок ещё вчера. Да и сейчас не подвели, прямо на наших глазах водружая поднос с чашками и фарфоровыми чайниками на единственный столик. Как истинный джентльмен, — не факт, конечно, — я выдвинул для дамы стул, после чего занял место напротив. Прислушался к себе — и понял, что ничего кроме общего интереса к девушке я не испытываю. Прав я был, когда не стал рассчитывать на появление между нами
— Всё так. — Девушка вздохнула, приняв из рук служанки чашку с исходящим паром наваристым чаем. — Могут ли слуги тоже удалиться?
Я вопросительно посмотрел на служанку, стоящую чуть в стороне. Та коротко поклонилась — и вышла из гостиной, оставив нас наедине. Вот это я понимаю — выучка…
— Если говорить ёмко, то Виктор Васильевич всё понял. А после твоей выходки с Алексеевой его и вовсе невозможно будет убедить пойти мне навстречу! — Хельга посмотрела на меня обвинительно. — В его глазах ты наверняка отделился от общества, решив встать на сторону изгоя. А обо мне он слишком сильно печётся, чтобы позволить оказаться под ударом…
— Я не буду повторяться и в который уже раз за сегодня говорить о том, что я поступил так, как должно. Но замечу, что до Алексеевой и моего вмешательства ему должно быть до лампочки, уж прости за выражение. И противодействовать нам он, скорее всего, начал только потому, что новые обстоятельства открыли ему глаза и позволили разглядеть твой план. Разглядеть ещё до того, как он начал приводиться в исполнение, между прочим…
— Если бы ты не пропадал невесть где вечерами, всё уже было бы сделано! — Возмутилась девушка. — Мы же это обсуждали!
— Обсуждалось то, как мы будем себя вести после того, как «начнём игру». Но мы-то ничего не начали…
— Тогда давай начнём! Здесь и сейчас!
Я поймал взгляд красивой девушки, к которой не чувствовал ровным счётом ничего. Просто потому, что я улавливал её эмоции, и понимал, кем она меня видит. То пренебрежение никуда не исчезло: оно всё так же таилось где-то в глубинах её сознания. Слабенькая заинтересованность ещё теплилась, но и она порядком ослабла с того, первого дня. А страх… Он только окреп, усилился и поднял голову. Всё это пытались укрыть плотным водоворотом другие эмоции, но именно сейчас я, казалось, взглянул в самую суть аловласки. И понял, что даже потенциальные выгоды того не стоят.
— Ты и сама этого не хочешь. Просто врёшь сама себе.
Глаза Хельги расширились не в удивлении, но в испуге, а мгновением позже она даже немного отпрянула.
— Что с тобой?..
Я ускорил работу сознания, но даже так едва успел запечатлеть картину, напугавшую девушку. Успел увидеть, как спешно успокаивается прежде струящаяся и кружащая подобно вихрю пси, от которой ощутимо несло ментальной… не составляющей, но структурой, эхом. Несколько субъективных минут мне потребовалось для того, чтобы поверхностно разобраться в произошедшем и понять, что таким образом я всего лишь «стихийно» воспользовался способностями на полную катушку. И сознательно это повторить у меня не вышло, хоть я и попытался, окрылённый впечатлениями от столь глубокого чтения чужого эмоционального фона.
Но сама перспектива… пугающая и манящая.
— Смотрю тебе прямо в душу. — Я усмехнулся. — И я говорил серьёзно, Хельга. Я думал, что ты избавишься от этого пренебрежения. Отбросишь страх, который толкает тебя на такие шаги. Но этого не произошло, и всё стало только хуже. Всё указывает на то, что фальшивые отношения не нужны ни тебе, ни мне.
Аловласка насупилась, поджала губы, несколько секунд так просидела… и разрыдалась, едва я успел худо-бедно, но создать безвоздушную прослойку вокруг нас. Хоть какая-то звукоизоляция, ибо слухи в том случае, если Хельга откажется от своей гениальной и гнетущей её саму идеи мне только помешают. А дальше… Дальше она рыдала, а я не особенно интенсивно пытался её успокоить традиционными методами. Потому что меньше всего мне было надо, что б она начала мне по-настоящему симпатизировать просто из-за того, что я её утешу.