Пси-ON. Книга III

Нетт Евгений

– Я уточню, господин Воробьёв, но не могу ничего обещать…

Я решил, что и дальше изображать из себя дерево не стоит, и потому вклинился в идущую беседу самым что ни на есть наглым образом:

– Гектор, дальше я разберусь сам, спасибо. Можешь подождать в машине или где-то поблизости, как хочешь. – Водитель в ответ на это только кивнул, да зашагал к своему железному коню. – Господин Воробьёв, я полагаю?..

Учёный честно попытался выглядеть любезно и ничуть не раздражённо, но вышло у него плохо:

– Воробьёв Георгий, профессор и старший руководитель исследовательской группы номер три, если это вам о чём-то говорит. – Я кивнул, не став акцентировать внимание на опущенной череде цифр, следующих за озвученной тройкой.

Исследовательских групп на всю страну было сильно больше нескольких тысяч, и по первой цифре можно было определить разве что отдел. Третий концентрировался на изучении воздействия сверхконцентрированной Пси, как было в данном конкретном случае. – Не сочтите за дерзость, но ваше прибытие стало для меня сюрпризом…

Мужчина не растекался мыслью по полотну, предпочитая говорить пусть вежливо, но прямо. Так я узнал, что в миссию были вложены действительно большие средства, а то что псионов тут всего шестеро, – трое дежурили на другом краю охраняемой зоны, – так то обусловлено нежелательностью применения кем-либо псионических сил. Белёвская сотоварищи тут находились исключительно на крайний случай, если, как нередко случалось с разломами такой мощи, на нашу сторону полезет что-то крайне опасное или многочисленное, с чем не смогут справиться четыре сотни хорошо вооружённых солдат с техникой и даже тройкой боевых вертолётов, готовых прибыть сюда по первому зову и в считанные минуты.

Моё появление действительно оказалось совсем некстати, ведь любое неучтённое воздействие могло привести к искажению данных, для получения которых тут всё и организовывалось.

– Меня не поставили об этом в известность, господин Воробьёв, но я вас уверяю: о прямом вмешательстве с моей стороны не будет идти и речи. Собственно, я и прибыл сюда с исключительно созерцательными целями. – В мыслях же я разочарованно вздохнул, приняв необходимость в этот раз ограничиться сенсорикой. Но даже из такой ситуации имелось несколько выходов, один из которых подходил мне как нельзя кстати. – Правда, созерцать я планировал реакции разлома на те или иные воздействия, но вы ведь сможете держать меня в курсе всего того, что вы будете делать? Будет достаточно даже весьма общих описаний, без углубления в дебри предмета, в котором я всё равно мало что понимаю…

– Конечно-конечно! – Заметно обрадовался учёный. – Никаких секретов от человека вашего положения у нас нет. Я могу прямо сейчас предоставить вам план на этот и последующие дни с точным указанием всех сроков…

Я с интересом изучал переданный мне планшет со списком, состоящим более чем из пяти сотен пунктов-«триггеров», влияние которых на разлом и Пси вокруг должны были зафиксировать приборы. Ну и суммы, в этом списке затесавшиеся, внушали уважение, ибо техника для своей работы расходовала довольно специфичные расходники, в суть я не вникал. Если грубо, то бросить в разлом болтик и зафиксировать результаты для государства обходилось в десятки тысяч полновесных рублей, а что-то посерьёзнее вроде помещения внутрь здоровенного стержня из необычного сплава – в сотни тысяч. Для сравнения, средней по столице считалась зарплата в две с половиной-три сотни рублей. И – да, моя первая шаурма в «новой жизни» обошлась мне совсем недёшево, но я тогда об этом и не думал вовсе.

– Пожалуй, я только сейчас осознал всю нежелательность моего вмешательства в процесс. – Хмыкаю, возвращая учёному список. В голове тот отпечатался намертво, так что «шпаргалка» мне была без надобности. – Но вы действительно считаете, что этот разлом продержится несколько дней?

– Он может продержаться в силу своей, так скажем, насыщенности. Необыкновенно высокий фон и размеры самого разлома на это указывают, хоть и не дают гарантий. Но в нашем с вами случае ценна возможность поработать вне населённых районов, где все потенциально опасные эксперименты просто-напросто запрещены распоряжением лично Его Величества…

– А в безлюдных областях разломы появляются нечасто. –

Покивал я, одновременно с тем настораживаясь. На территории академии разломы вылезали регулярно, в городах – тоже. В сибири же, на севере, разломов было до смешного мало, и все как один – в крупных городах. Всё указывало на то, что именно люди провоцировали появление этих проколов в пространстве. Так откуда тогда исключение из правил? – Вы не проверяли это место на предмет следов других людей?

– Следов? – Мужчина посмотрел на меня недоумённо. – Тут довольно безлюдно, даже дорог нет, так что я очень сомневаюсь в том, что тут мог оказаться кто-то кроме особо искушённого грибника. Полагаете, что разлом не мог образоваться на таком удалении от населённых пунктов? – Я кивнул. – Зря. Известны случаи, когда разломы открывались, например, на южном полюсе, где людей традиционно практически нет, или в ледовитом океане. Про безлюдные горные массивы я и не говорю: там до людских поселений порой по пятьдесят-сто километров, а разломы образовываются такие, что разного рода потустороннюю живность потом месяцами вылавливают.

– Это… познавательный момент. – Причин не верить образованному человеку, непосредственно разломами занимающемуся у меня не было, так что я, слегка сбавил набранные было паранойей обороты. – Не буду вас больше отвлекать, профессор. Но если что – я неподалёку, можете на меня рассчитывать в случае форсмажора…

– Ох, господин агент, я искренне надеюсь, что в этот раз неприятности обойдут нас стороной. Уж в третий-то раз выполнить хотя бы базовую часть программы мы должны… – С этими словами мужчина направился к своим многочисленным подчинённым, как раз начавшим скапливаться неподалёку в ожидании вердикта своего начальника. Ну да, скажи я, что мне их просьбы до лампочки – и пришлось бы всей миссии сворачиваться, ибо на допуски Владимир не скупился. Стоило только так маскироваться и ехать на машине вместо вертушки или своего хода, чтобы на месте размахивать документами вида «предъявитель – царь и бог, выше только император»? Спасибо, что Белёвскую к разбирательствам профессор привлекать не стал, – а мог ли? – ибо девочка умная, могла бы и догадаться, кто перед ней.

Я же демонстративно осмотрелся, неспешно направившись ко внутреннему периметру, очертившему условно-безопасную зону вокруг разлома. Тот и правда поражал воображение своими размерами, позволяя без особых проблем закатить внутрь даже не самосвал какой, а полноценный туристический лайнер. Такие масштабы даже позволили мне походя заметить приток чужого воздуха, который, впрочем, помимо повышенной влажности ничем от привычного не отличался.

– Господин! – Постовой, командир отделения из пяти человек, вытянулся передо мной во фрунт, успокоившись лишь после моей небрежной отмашки. Казалось бы – я тут левый мужик, но униформа творила чудеса. Абы кто в такой одёжке не ходил, и оттого я чувствовал себя самую малость не в своей тарелке. С другой стороны, у меня были особые полномочия, и костюм это отражал. Вопросы? Нет вопросов.

– Не напрягайтесь, я тут просто мимо проходил. – Ни дружелюбный тон, ни улыбка под маской, ни тот факт, что я просто прошёл мимо не оказали на солдат никакого эффекта. Те всё с тем же подозрением и опасением сверлили мою спину, а в их поверхностных мыслях я видел себя же, но в качестве замаскированного проверяющего. Я не хотел вникать в проблемы этих ребят, но чувствительность моего разума сыграла со мной злую шутку, и спустя минуту я знал, что весь их батальон после доукомплектования был вновь выделен для охраны профессора Воробьёва, «своими экспериментами уже трижды провоцировавший большое дерьмо с массовыми смертями и, естественно, провалами в исследовательском плане». На самом деле вины самого профессора в череде таких совпадений не было, – иначе ему бы уже на второй раз обрезали финансирование, – но моральный дух переживших всё это солдат восстанавливаться не торопился. Паршиво, но какие тут мои полномочия?..