Псих. Одержимый мной
Шрифт:
— Что-то важное или подождёт до завтра? — кивнула в сторону часов.
— Очень важное. Проходите. — затолкал меня в кабинет.
В шоке рассматривала помещение. Будто несколько часов назад Псих не учудил полный разгром. Всё чисто, как прежде. Щелчок и дверной замок закрылся. Он как-то странно взглянул на меня. Пугающие мистические татуировки, проглядывающие сквозь белую ткань рубашки, проявляли себя в его гневе. Внутри всё клокотало, перерастая в панику. Марк наступал, а я отходила всё дальше.
— Вы ведь с Красновой говорили о контракте.
— Да.
— Ты помнишь моё условие. Приступай,
— Такие способы не приемлемы в работе, я профессионал.
— Который готов пойти в другое издательство, лишь бы получить желаемое?
— Ради Маргариты пойду хоть в десять.
Он обошёл меня и встал за свой стол.
— Иди сюда, Наташ. — поманил рукой, а в голосе слышалась угроза.
На ватных ногах подошла. Лучше сейчас не спорить. Остановилась в шаге от него, но Марк схватил за запястье и притянул ближе. Не пытался обнять, а просто смотрел, как дикий зверь, готовый заглотить жертву живьём.
— Шанс, получить для девчонки лучшие условия, перед тобой.
Я хотела его, хотела очень сильно, впрочем, как и всегда, но не таким образом. Хоть и подмывало плюнуть на принципы. Не могла отвести от него глаз, смотрела словно загипнотизированная. Он поднял меня и посадил на стол, развёл ноги и встал вплотную. Облизнула губы, пересохшие от частого дыхания.
Его пальцы уверенно расстёгивали пуговицы на моей сорочке. Перехватила их не давая пойти ниже.
— Не хочу контракта таким путём
— А я хочу тебя и неважно каким путём.
Марк припал к моим губам, жадно, ненасытно, грубо прижимая к себе. Первый момент попыталась сопротивляться, но против его умелого и настойчивого рта не устоять. Чувствуя его запах, отключалась от реальности. Руки сами переместились на широкую спину, пробираясь под одежду.
— Ненавижу тебя за то, что ты делаешь меня слабым. — прошептал он, целуя шею, медленно спускаясь к ключицам.
Не выдержала жара поцелуев Психа, отклонилась голову назад, он слегка надавил на меня, заставляя облокотиться на локти. В пепельной глубине видела страсть, необузданное желание, оно действовало на меня словно афродизиак.
— Ты всё равно будешь моей.
Хотела сказать, что готова быть его, пока дышу, но вместо слов с губ сорвался стон. Ладонью он поглаживал внутреннюю часть бёдра, и я уже не могла контролировать своё тело.
Глава 27
Внутри всё пылало, а эпицентр огня низ живота. Не могла сопротивляться его доминированию и умению возбудить. Руки, творящие нечто невообразимое, заставляли выгибаться под натиском двигающихся пальцев.
Глаза в глаза, он всматривался с минуту, наслаждаясь тем, как отвечаю на прикосновения. Он играл с моим телом, словно на инструменте, отлично зная ноты, запускающие звуки наслаждения. Надавливая на точку, в которой сконцентрировано всё моё возбуждение, Псих дико ухмылялся. И кого-то может это спугнуло бы, но не меня. Я только сильнее реагировала.
Разгорячённые тела, жаждущие остаться без одежды, желающие ласк, покрывались капельками пота, от мощных эмоций. Температура повышалась до предела, даже казалось, что в воздухе летают искры.
Марк расстегнул все пуговицы на своей рубашке и переложил мои руки на свой накаченный изрисованный
Одержимо блуждающие руки по моим бёдрам, больно щипали нежную кожу, оставляя красные следы, но я хотела, чтоб продолжал. Псих проявлялся в каждом его прикосновении. Одной рукой он обхватил мою шею, сжимая пальцы и не давая двигать головой. Грубо прильнул ко рту, жадно втягивая и покусывая губы. Это пробудило и во мне животную страсть. Первая запустила язык в его рот, кончиком играя, как он играл с моим телом. Марк плотнее вжался в меня.
Задрав мою юбку, он разорвал трусики. Содрал их и отшвырнул в сторону. Потянулась к ширинке Марка, но босс поймал руки, расстегнул ремень сам и вытащил из брюк. Обхватив мои запястья, связал их. В сером омуте появилась уверенность, что теперь никуда не денусь. Знал бы он, что не желала бежать. Он единственный кому позволяла с собой творить что угодно.
Я прильнула к губам Психа, показывая, что безумно хочу его. Он тут же ответил, перемещая связанные запястья за свою шею. Мы целовались так, что губы болели, но не могли остановиться.
Марк опустил меня на стол, навалившись торсом сверху. Обвила массивную спину ногами и позволила войти в себя одним, глубоким и стремительным рывком. Мы одновременно выдохнули стоны. Сводящие с ума ощущения, перекрывали разум. Мой Псих увеличивал темп с последующим проникновением, он делал это специально, чтоб погружаться всё глубже. Я же как заклинание шептала его имя. Он не менял подобранный ритм, вбиваясь так, что стол под нами издавал предупреждающие звуки.
Губы впивались в шею босса раз за разом. Вкус загорелой кожи заставлял пробовать Марка, будто по новой каждый раз. Иногда проводила языком, не способная устоять перед его ароматом.
Псих немного опустился ниже, приподнял бюстгальтер и втянул грудь в рот, заодно покусывая сосок. Выгнулась от дерзких ласк. Вдруг он поднял и резко развернул меня, заставляя облокотиться верхней частью тела на стол. Положила голову на твёрдую поверхность, не отдавая себе отчёта. Марк же сменил грубые ласки на нежность, покрывал поцелуями мою спину, приподняв сорочку, а потом и ягодицы. В промежности заныло в ожидании.
Псих вошёл снова, но медленно, словно испытывая на прочность. Еле сдерживалась, чтоб самой не начать двигаться. Он инстинктивно почувствовав моё томление, задвигался быстрее. Марк подтянул меня к себе. Спиной соприкасалась с крепким прессом, который напрягался из-за интенсивных движений. Лицо он повернул к себе, схватив за подбородок. Целовал, уверенно вдалбливаясь вглубь.
Я же связанными руками держалась за выступ стола, ноги подгибались под его яростным напором. Если б не упиралась об поверхность, давно сползла бы вниз. Приятная усталость распространялась по телу. Он ощущая моё состояние, снял ремень, освобождая ноющие запястья. Перекинула руки ему за шею и отклонила голову на крепкую грудь. Страстные звуки нашего бешеного секса разносились по всему кабинету.
Желая видеть его, повернулась, Марк толкнул меня к стене. В мутном взгляде по-прежнему горело возбуждение, из-за которого расширились зрачки, практически перекрывая серую радужку.