Псих. Пенталогия
Шрифт:
– Готов?
– Дай отдышаться.
– Что-то он притих.
Я выглянул из-за камня. Маг готовил что-то страшное, решив покончить с нами одним мощным ударом: его руки светились до самых костей, огонь в глазницах разгорался всё сильнее, казалось, даже воздух загустел.
– Ключ на старт!
– Зажигание!
Мы его опередили. Факел пламени ударил в фигуру мага, мигом испепелив его мантию, кожу, мышцы. Один только скелет стоял, продолжая махать руками.
– И не оживай больше!
– плюнул я на останки.
– Может и кости сжечь?
– Давай, как раз машина разгорелась!
Мы собрали все кости и бросили их на пылающую машину. Лучше перебздеть, чем недобдеть.
Мы, шатаясь, брели в сторону дома, солнце вставало, освещая место недавнего побоища, пахло гарью и палёной шерстью. До дома еще километров пять. Мы, как раз, проходили через село, из редких окон показывались испуганные лица. Мало народу осталось, мало. Ну, мне же лучше.
– Может, мороженку?
– Кира показала на круглосуточный магазин.
– Думаешь, он еще работает?
– Вот и проверим.
Мы дошли до магазина. Дверь закрыта.
– Савва, открывай!
– я постучал в окошко.
– Медведь пришёл!
Тишина, закрылся магазин.
– Жаль.
Внутри раздались шаги.
– Уже встали, алкаши проклятые, иду я!
– Донеслось из-за окошка бормотание.
– Чаго надо?!
– Мороженное!
– в две глотки рявкнули мы.
– Какое еще мороженое в пять утра?
– Пломбир!
– А мне эскимо.
– И сдачи не надо.
– я кинул в лоток для мелочи обгорелую купюру.
Не успели мы уйти далеко от магазина, как зазвонил телефон. Черт, мороженое упало!
– С тебя мороженое!
– первым выкрикнул я.
– Какое ещё мороженое?
– Которое я из-за тебя уронил.
– Какое, к чертовой бабушке, мороженое?!
– пломбир, естественно.
– Вы что там устроили?!
– и чего он постоянно кричит?
– Всю ночь стреляли, разграбили кладбище, трупы сожгли! Совсем озверели?!
– Чего ты разорался? Поклёп разводишь. Не мы это!
– Если не вы, то кто?
– Это эмо, или готы. Нам-то что на кладбище делать?
– Там твою машину видели!
– это кто же тут такой наблюдательный?
– Ну, видели, да. Это она горит.
– ЧТО?!
– Машина горит, говорю.
– Я слышал!
– А чего тогда переспрашиваешь?
– Какого черта, ты очередную машину угробил!
– Это не я, это всё некромант.
– Какой еще некромант?
– Который трупы воскрешает.
– Что ты несешь? Хватит издеваться!
– Я говорю серьезно. Старикан,
– Так вы же его грохнули! Как он вернулся?
– Мы не знали, что его дважды убивать надо. Теперь знаем.
– Где его тело?
– Вместе с машиной горит.
Уф! И это я еще Псих. Как же.
***
Нет, я точно выброшу телефон на хер:
– Алло!
– Собирайся и дуй на базу.
– На чём?
– машину то некромант сжег, а новую не дали.
– На чём хочешь!
– и трубку бросил, ну никто его за язык не тянул.
– Кира, - прошептал я ей на ушко, не забыв куснуть за кисточку.
– Просыпайся, труба зовёт.
– Мур?
– Кира широко зевнула и встала, сладко потягиваясь.
– Засунуть бы эту трубу, да Куратору в ... корму. А на чем поедем?
– Сейчас увидишь.
А спустя четыре часа в кабинете Куратора мы выслушивали очередной поток брани:
– Какого черта так долго? Четыре часа! Четыре! На несчастные сто километров!
– Сто километров делим на четыре, получаем двадцать пять километров в час. Нормальная скорость.
– Для чего она нормальная? Для черепахи?
– Для трактора.
– Какого трактора?!
– вот опять у него глаз дёргается, как он на свою должность попал с такими нервами.
– Хватит мне голову морочить!
– Сам сказал ехать, на чём захочу. Выбор был между трактором и велосипедом. Стоило на велосипеде ехать?
– если хотите вывести человека из себя, главное нести чушь абсолютно спокойным голосом и с серьезным видом.
– Вон!
– да незачем так орать, у меня со слухом проблем нет.
– Лезьте в самолет, и чтобы через десять минут вас тут не было!
Да, когда мы подъезжали, то видели какой-то мелкий самолётик. Хотя мы были больше заняты разглядыванием охранника на КПП. Что-что, а сельхозтехнику он не ожидал увидеть.
Самолет выглядел старым, какая-то Сессна старых выпусков. Жлобы старье пригнали. Он хоть не рухнет?
– Музей авиации на выезде?
– спросил я пилота.
– Не упадем?
– Это как посмотреть. Кто болтать будет, может и выпасть по пути. Залезай и полетели. Два часа уже вас жду.
– Куда полетим хоть? Долго?
– В Институт. А лететь часа три.
Эти три часа я проклял. Оказывается, Кира боится летать. Она вцепилась в меня и не отпускала до самой посадки. Всё бы ничего, если бы не когти. Я гладил по спинке и пытался успокоить, но ничего не помогало.
– Прости, не знаю, что со мной, - наконец-то, земля!
– Обратно на машине?