ПсихирЪ
Шрифт:
«Мы приходим, таким образом, к идее социального бессмертия всякого вообще человека. Это бессмертие необходимо и неизбежно вытекает из положения о неисчезании энергии во внешнем мире, вследствие чего нервно-психическая деятельность одного человека, как выражение энергии его центров, проявляясь внешним образом в той или иной форме и воспринимаясь всеми окружающими, или посредством особых органов, как своего рода трансформаторов, служит импульсом к возбуждению процессов в других существах и, следовательно, дает тем самым толчок к новым их проявлениям во внешнем мире».
«С
Петя взъерошил волосы. «Ну да, психолог, конечно, крутой. Но что мне с этим знанием делать?»
Глава 9, в которой Петя получает свой первый опыт психотерапии
Подходя к нужному зданию на «Китай-городе», Петя подумал, что вообще не представляет, как психолог выглядит и какой будет его первая психотерапевтическая сессия. Безусловно, Петя ожидал встречи с профессионалом, уж очень нахваливала его Света. В то же время Петя испытывал изрядную долю скепсиса психически здорового человека. Его интриговало отсутствие публичности Бехтерева, несвойственное современным гуру психологии. Да и чуйка продолжала мерцать звоночком, на что-то намекая. «Может, скрытность – это маркетинговая стратегия, как у одного известного писателя?» – размышлял Петя.
Петя вспомнил стишок Агнии Барто о том, как мальчик, никогда не видевший сверчка, фантазирует, что это за зверь такой.
Летает сверчок
Или ходит пешком?
С усами сверчок
Или с пестрым брюшком?
А вдруг он лохматый
И страшный на вид?
Он выползет на пол
И всех удивит.
Эту книжку Петя в детстве очень любил, иллюстратор от души постарался, изображая насекомое в разных образах. Бородатый сверчок там тоже присутствовал.
В подъезде было темно, на первом этаже еще слабо светила лампочка Ильича, выше света не было. Следуя инструкции, Петя поднялся на третий, последний, этаж, нащупал ручку двери – она открылась. Но на выходе из темного тамбура в кабинет стукнулся головой о дверной косяк. «Вот черт!»
А в кабинете было относительно светло. Жмурясь после темного коридора, Петя быстро огляделся. Интерьер кабинета напоминал кадры из американских фильмов начала 1990-х. Прямоугольный письменный стол с двумя простыми креслами. На единственном окне – жалюзи, в углу растение в кадке, на желтых стенах постеры в квадратных рамках. Петя поискал глазами кушетку, но у стены слева увидел солидный кожаный диван. Самого психолога в комнате не было.
– Иван Петрович, здравствуйте, – позвал Петя. – Это Петр Соколов, я по записи на 19:00.
– Да-да, Петр, проходите.
Откуда-то сбоку раздался голос, и через мгновение показался его обладатель – невысокий лысеющий мужчина в пиджаке и галстуке. Окладистая борода на его лице казалась наспех приклеенной, словно человек готовился к роли русского классика для участия в самодеятельности и его внезапно вызвали из гримерки. Странная борода оттянула на себя внимание Пети.
– Я просто мыл руки, – сказал Бехтерев, внимательно глядя на Петю.
«Доктор Свитцер?» – Пете вспомнился юмористический ролик о сеансе психотерапии за пять минут.
Бехтерев и Петя некоторое время смотрели друг на друга, Бехтерев – выжидательно, Петя – с несвойственной ему неловкостью, чувствуя себя участником комедийного шоу. Не хватало только закадрового смеха.
Наконец он спросил:
– Мне сюда? – и показал на диван. – Кушетки здесь нет.
– О, нет, нет, – спохватился Иван Петрович. – Мы больше так не делаем. Присядем здесь! – он указал на два кресла по разные стороны стола.
Пока Петя усаживался, первое впечатление от внешности психолога у него изменилось. Он рассмотрел, что залысины прилизаны прядями в блестящем от седины проборе ровно посередине головы, борода уже не казалась неуместной, да и рост вроде бы повыше среднего, хотя высокому Пете ошибиться немудрено. Какого возраста Бехтерев, Петя определить на глаз затруднился, но вряд ли больше шестидесяти.
– Итак, что привело вас ко мне, Петр?
Петя поймал себя на мысли, что теперь его взгляд залип на сувенире, стоявшем на столе у Бехтерева. Моделька вскрытого человеческого черепа с выглядывающим разноцветным мозгом лежала на тарелке в обрамлении скальпеля и зажима, как ножа и вилки. Он сделал над собой усилие, выпрямил спину и вошел в рабочий режим «репортера под прикрытием».
– Я вообще журналист, – начал Петя, – мне вас многие рекомендовали как выдающегося специалиста.
Бехтерев с достоинством кивнул.
– Вот, например, Илья Тарасович Ковальчук… Он сказал, что вы помогли ему обрести себя в религии. Не могли бы вы прокомментировать это противоречие? Как вы, светский ученый и врач, связаны с йогой и восточными учениями?
– Это профессиональная тайна, Петр, я не могу разглашать то, что происходит между мной и клиентом.
Петя был к этому готов.
– Само собой, – начал было он, – я просто хотел…
Психолог жестом остановил Петю.
– Вы, конечно, слышали про Зигмунда Фрейда? Вот что он говорил, – Бехтерев указал на стену.
Петя прочитал на постере: «Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании».
– У меня есть правило: каждый, кто переступает порог этого кабинета, получает ответы. Только вопросы должны быть заданы правильно.
«А он не прост, – подумал Петя. – Что ж, попробую подыграть».
– Давайте начнем сначала, – продолжил между тем Бехтерев. – Расскажите о себе, с чем вы пришли, вопросы, сомнения, беспокойства. Если вы будете говорить от себя и о себе, возможно, вы получите желаемое.