Психодел
Шрифт:
– Горчаков, – сказала Мила, отсмеявшись, – прекрати немедленно. А то ударю сковородкой. Кстати, давно мечтаю. Именно тебя и именно сковородкой.
– Точно, – воскликнула Маша. – И я тоже хочу.
– За что? – изумился Дима.
– За то, что покусился на святое. Что ты понимаешь в прекрасных принцах?
– Почти всё, – сказал Дима с большим достоинством. – Прекрасный принц – это старая и уважаемая поведенческая модель. И даже торговая марка. Между прочим, отлично продается.
– Ах да, – сказала Мила. – Ты же у нас профессиональный умник.
Плита была газовая,
– Вот именно, – величественно изрек Дима. – Я называю это «принабек». То есть Принц На Белом Коне. Всё, что имеет отношение к модели «принабек», прекрасно продается. Использование этой модели гарантирует путь... э-э-э... к сердцу женщины.
– О боже, – сказала Мила. – Как цинично.
– Зато эффективно, – возразил Дима. – Кстати, я тоже буду кофе.
– Обойдешься, – сказала Маша.
Ее друг вздохнул.
– Ладно. Как скажешь. Но тогда, девоньки, я вынужден продолжить. Недостаток модели «принабек» в том, что эта модель сама себя разрушает. Допустим, вот сказка. Счастливый конец: Прекрасный принц ведет Синдереллу к алтарю, массовка рыдает от умиления, пир на весь мир, полцарства в приданое и так далее. В этот момент модель «принабек» мгновенно перестает работать. Потому что сказка умалчивает, что происходит потом.
– Не умалчивает, – энергично сказала Монахова. – Потом они живут долго и счастливо и умирают в один день.
– Нет, девонька, – возразил умный Дима. – Плохо. Неконкретно. Аудитория жаждет подробностей. Должны быть детали. Детали продаются лучше целого. Просто прекрасный принц продается хорошо – но еще лучше продается прекрасный принц, у которого меч, допустим, всё время в ножнах застревает... Что значит «жили долго и счастливо»? Как долго? Насколько счастливо? История учит нас, что прекрасный принц становится королем, толстеет, спивается, кое-как правит царством, с тоски изменяет супруге с фрейлинами и впоследствии умирает апоплексическим ударом. А прекрасная юная Синдерелла ежегодно рожает, а в промежутках вышивает на пяльцах...
– Фу, как гадко, – сказала Мила. – Сволочь ты, Горчаков. Хоть и умный. Давай так: мы наливаем тебе кофе, а ты меняешь тему.
– Согласен, – сразу ответил умный Дима. – Но я хотел бы закончить мысль...
– Тогда кофе не будет.
– К черту кофе! – страстно заявил Дима. – Истина важнее! Мне нужно, чтобы меня поняли. А то получается какая-то ерунда опасная. Я живу себе, налаживаю отношения с любимой девочкой (он весело подмигнул Маше), и вдруг появляется некто Мудвин, великодушный джентльмен (Дима опять подмигнул, еще более весело), варит кофе, моет посуду, делает красиво, а потом быстро сваливает, оставив смуту в наших стройных рядах! Моя любимая девочка задумчива, она не хочет меня, а хочет кофе и Мудвина.
Дима потянулся к кофейной чашечке Маши, но любимая девочка ударила его по руке.
– Слушайте сюда, – провозгласил он. – Есть ложь и есть истина. Ложь – это когда взрослый мужик изображает принца на белом коне. Но вы с удовольствием в нее верите. Если бы наш черный пояс был реальный принц, он бы ездил не на электричке, а на машине. Какой он, на хрен, принц, если пешком ходит? Где его белый конь? И наоборот: другой взрослый мужик ведет себя естественно и окружающих не вводит в заблуждение. И если ему неохота варить кофе – он просто говорит: «Мне неохота варить кофе». Он несимпатичен – но правдив. Он придерживается законов истины. За ним правда, и он прав.
– Засунь себе в задницу свою правду, – грустно рекомендовала Маша.
– Поддерживаю, – сказала Мила. – Ты, Горчаков, не женщина, тебе не понять. Мы не можем не верить в прекрасного принца.
– Я понимаю, – весело сказал Дима, – но зачем верить в него, как в бога?
– Бог тут ни при чем. Бога, может, и нет. А прекрасные принцы есть.
– Но...
– Еще слово – и получишь сковородкой. На, вот тебе кофе – пей молча.
Ее прекрасный принц вернулся только в середине дня. Как и предполагала Мила, повез Мудвина не на ближайшую станцию, а прямиком в Москву (пятьдесят километров до метро). Но великодушная невеста принца оставила упреки при себе. Мудвин – друг, друзей надо беречь. Вдобавок сам принц, едва спрыгнув с белого коня, извинился. Прости, сказал, я хотел взять тебя с собой, но не стал будить, ты так сладко спала. Она кивнула – мол, принимаю; он посмотрел с благодарностью; в общем, всё получилось романтично и бодро.
Ключи от отношений меж мужчиной и женщиной всегда в руках женщины, как она решит – так и будет. Захочет мира – будет мир.
Потом обедали, тоже мирно, медленно, по-простому: нажарили картошки – как современные люди, в экологически чистой чугунной сковороде – и еще спроворили элементарный салат из помидоров, огурцов и перца болгарского. А свиных ребрышек и шашлыка, маринованного в кефире, и в томатном соусе, и в белом вине, мужики еще в последний день старого года наделали столько, что теперь дамы боялись даже посмотреть в угол кухни, где стоял огромный таз, доверху наполненный мясом; пробегая мимо, из него невзначай кусочничали и в итоге обожрались до неприличия, пришлось даже мизим принимать.
Насытившись, пошли гулять в лес; гиперактивная Машка утащила своего умного Диму с тропинки в самые дебри, то ли целоваться, то ли еще чего поинтереснее, она обожала экстрим, а Мила только теперь спросила своего принца, на кой черт его понесло в Москву, если договаривались отдыхать на природе, и почему у него теперь включен телефон, если договаривались забыть про телефоны.
– Надо было... – Борис замялся, – Кириллу позвонить. Решить насчет машины.
– О боже, – сказала Мила. – Какой Кирилл? Какая машина? Второе января, все отдыхают.
– Машину ты видела. На фотографии.
– И что?
Борис азартно хмыкнул.
– Это не просто машина. Это «Ягуар Икс-Джей-Эс», восемьдесят шестого года. В Англии его можно купить за три тысячи фунтов, а здесь такая тачка стоит в пять раз больше. Их на всю Москву от силы десять штук, и люди с них пылинки сдувают.
– Вау, – спокойно произнесла Мила. – А откуда у Кирилла такая машина?
– Говорит, отдали за долги.
– Что же, – сказала Мила. – Редкая машина – это я понимаю. Но я не понимаю, зачем думать про машину именно второго января?