Психоисторический кризис
Шрифт:
Эрон уже не слушал. Он рассматривал обломки того, что когда-то было крыльями и приборной доской.
— А какое отношение все это имеет к психоистории?
— Никакого, в том-то и дело! И рядом не лежало! И опять-таки я не поручусь, что Кон не выжил из ума. — Он показал на фюзеляж. — Вы можете поверить, что он собирается летать на этом?
— Ну а что тогда здесь делаю я?
— Вы неплохо разбираетесь в аэродинамике — Кон увидел это в вашем резюме и страшно обрадовался. Разве вы забыли, что вы физик? Вот почему вас вытащили сюда с такой поспешностью. Может быть, вам удастся своими заклинаниями заставить этот гроб взлететь.
— Как же ею управляли?
— Очевидно, из рубки пилота, с помощью скрытых проводов и зеркал. У самой конструкции никаких мозгов — ни нейронов, ни компьютерных чипов! Были, правда, какие-то крошечные электронные джинны в бутылке, но в системе управления — ничего. Так что пилоту приходилось думать самому и не спать. — Он показал на череп пилота, по всем признакам это был Homo sapiens с довольно низким интеллектом. — Этот уже спит довольно давно. Возможно, он и умер во сне.
— И вы хотите, чтобы я разобрался в аэродинамике такого древнего аэрокара? — ужаснулся Эрон.
Нейрт Камбу развеселился.
— Аэродинамика стоит в вашем рабочем задании, которое будут изучать ревизоры. А главное, что нам нужно, — студент-дипломник, чтобы таскать тяжести. Например, подносить камни к атомному резаку. Ну и работать киркой. Вы ведь на вид крепкий парень… — Он поднялся по металлопластовым ступенькам и показал Эрону на одну из рабочих кабинок. — Ваше рабочее место.
Внутри кабинки едва хватало места для двух человек и оборудования. Эрон отметил специальную красную маску для защиты лица от осколков. Улыбка Нейрта расплылась до ушей.
— Да, и конечно, Кон рассчитывает, что после трудового терранского дня — от рассвета до заката, — когда вы перетаскаете достаточно камней и как следует забьете голову аэродинамикой, вы будете корпеть над историческими задачками, чтобы повышать свой научный уровень. От заката до рассвета, при свечах. — Он расхохотался. — У него для вас заготовлен не один десяток проектов, так что можете выбирать, на чем обламывать зубы. Ничего, труд облагораживает, — добавил он со злорадной ухмылкой, достойной рабовладельца времен Междуцарствия.
Звучало ужасно. Но весть о том, что психоисторией заниматься все-таки придется, привела Эрона в состояние радостного возбуждения.
— История. В смысле психоистория? — спросил он с надеждой.
— Нет, клянусь носом Основателя! — Нейрт вывел на стенную панель список задач для новичка, составленный Коном. — Вы не увидите никакой психоистории, пока не доберетесь до Светлого Разума. Сначала придется как следует поработать над сортировкой самых простых исторических событий и привязкой их к причинно-следственной цепи, чтобы научиться предсказывать то, что уже случилось. Тут нет ничего сложного — так, зарядка для ума, задачки, где решение настолько очевидно, что никакая теория прогнозирования и не нужна. Например, экстраполировать будущее какого-нибудь терранского двухпартийного государства докосмической эпохи, во времена, когда главной проблемой была допустимость супружеской измены для политика.
— Звучит как психоистория…
— Нет и еще раз нет! — Нейрт сделал многозначительную паузу. — Математика психоистории в миллион раз сложнее! Там нужно уметь
— А чем занимается Кон, когда не играет во все эти игры?
— Сторожит лавку. Довольно скучная работа. Всеми новыми идеями и проектами занимается Джарс Хейнис. Но таким, как мы с вами, нечего и думать о том, чтобы подобраться к Хейнису.
Эрон молча рассматривал коновский список задач. Нейрт продолжал наставлять новичка.
— Ваш воздушный гид, наверное, рассказывал о многих вещах. Что вам особенно запомнилось?
— Летающий болтун… Я себя чувствовал, как в многомерной вселенной. Атрабы, атуры, локти, градусы, кубические футы, пинты, аршины, скрупулы, граны, дюймы, шекели, фунты, кедеты, часы, таланты… Просто голова кругом идет. Он сказал, что Великая Пирамида была одновременно стандартом длины и времени, причем расстояние с запада на восток измерялось расстоянием, на которое звезды сдвигались за одну секунду, а с севера на юг — разницей между углами кульминации звезды, измеренными на двух разных широтах. Я помню, что шестьдесят обходов вокруг основания Пирамиды — дневной пеший переход, — умноженные на триста шестьдесят, равны половине окружности Терры.
— Ага! Вы обратили внимание на числа! Меры и веса. Теперь ясно, как работает ваш мозг. Я знаю, какая вам нужна задача. — Камбу вызвал на экран карту района, который был колыбелью человечества, где извилистыми линиями разных цветов были обозначены различные древние пути сообщения. — Вы в Азинии изучали законы диффузии?
— Да, конечно. Но я ничего не знаю про социальную диффузию.
— Вот задача Кона. Как стандарты мер и весов распространяются через политические границы? Это происходило здесь на заре цивилизации. — Он очертил рукой восточную часть района Внутреннего моря. — Такое имело место и в Галактике, когда стандарты мер диффундировали во время субсветовой экспансии и стали универсальными задолго до того, как возникла Империя с центром на Светлом Разуме. Каков механизм диффузии?
Эрон взглянул на карту и представил себе, что это влажная поверхность, на которую капнули разноцветными красками: один цвет был «длиной», другой «временем», третий — «весом»… Разноцветные щупальца медленно расползались во все стороны, переплетаясь друг с другом. Но эта аналогия была взята из простой физики и химии. С психодинамикой все сложнее — больше похоже на динамику популяций или даже эволюцию, где стандарты мер играли роль доминантных биологических форм. Непросто.
— А каковы начальные условия?
— Не беспокойтесь пока о деталях. Кону важно знать, что вы будете делать с этими числами. Он хочет понять, как вы мыслите и как будете изворачиваться. Запомните — он никогда не скажет вам, что вам нужно знать, он хочет понять, каким образом вы начнете валять дурака, чтобы решить, как вас лучше потом учить.
Эрон тяжело вздохнул. Нейрт рассмеялся.
— Не переживайте так сильно. Когда дело дойдет до серьезной работы по добыче окаменелостей, — он показал на камни, — у вас будут инструменты посерьезнее, чем у древних египтян.