Психоисторический кризис
Шрифт:
Капитан начал перебирать пальцами, и хаотическое скопище звезд вокруг вдруг разделилось на созвездия, обозначенные странными символами, которых Джама никогда раньше не видел.
— Независимо от начала координат, которое вы задаете, — продолжал Карджил, — созвездия он строит очень ловко. Все это, конечно, бесполезная абракадабра, но впечатляет, ничего не скажешь! — Он передвинул провода, чтобы продемонстрировать звездное небо во всей красе. — Созвездия не соответствуют небу Дальнего, тут какая-то загадка, связанная с пятиугольником. Вы знаете какие-нибудь пятизвездные скопления с культурой, склонной к суевериям?
Старый капитан явно знал их слишком много.
— Галактика велика.
Джама мог бы придумать
— Если вы в самом деле хотите узнать, откуда этот прибор, ищите обитаемую пятизвездную систему. И в любом случае обратите особое внимание на эти символы. Большинство я знаю — они использовались еще на самых первых звездных картах. Здесь есть обозначения всех семи священных планет, хотя они, по-видимому, используются в другом смысле. Каждая планета, которая считает себя прародиной человечества, толкует эти семь символов по-своему. Остальные — я их насчитал сорок два — происходят, как полагают археологи, от древних обозначений планет, открытых в течение первого тысячелетия звездной экспансии. Потом возня с символами вышла из моды. А теперь посмотрите-ка, что получится, если я нажму вот так! — Космическое пространство вокруг заполнилось линиями сложной геометрической конструкции, объединившей звезды в гигантский многогранник наподобие драгоценного камня. — Для этой карты вам нужны координаты, точка зенита и дата. Короче, ваш прибор — это проектор астрологических карт, основанный на каталоге десяти миллиардов звезд, наиболее важных для купцов Дальнего. Один Космос знает, что можно увидеть в такой мешанине линий и кругов! Хоть убейте, не могу понять, зачем практичному купцу с Дальнего заказывать этакую чушь!
Однако гиперлорда звездные карты волновали как раз с практической точки зрения.
— Кто знает, может, это был подарок практичного купца его непрактичной любовнице? Даже всемогущие боги не могли положить предел женским суевериям! — Джама пожал плечами. — Но оставим в стороне художественные вольности с астрономией. Звезды, которые он проецирует, — они что, просто светящиеся точки или могут быть идентифицированы как конкретные объекты?
Он надеялся, что карты основаны на надежной базе данных, подобной тем, которые с фанатической аккуратностью составляло Межзвездное картографическое бюро Первой империи.
— Спектрограммы, движение звезд, основные орбиты и движение планет, данные разведки МКБ — все здесь.
— А названия? Или он использует вместо них чертовы спектрограммы? А может, называет какими-нибудь своими, культовыми?
Карджил поиграл еще немного пальцами.
— Вот коды МКБ. Так… Есть! Названия — для тех звезд, у которых они имеются, плюс алфавитно-цифровая классификация, принятая в Первой империи.
— А какой алфавит используется в названиях, имперский? — с волнением спросил Джама.
— Конечно. Когда был создан прибор, стандартный имперский был в ходу уже десять тысячелетий.
— Тогда попробуйте Зурнл. 3-У-Р-Н-Л. Сияющие точки сдвинулись, созвездия распались и возникли заново, символы замигали. Карджил опять передвинул с места на место несколько проводов.
— Вот она! Зурнл — одиночная звезда, холодная, старая, имеет три планеты, одна из которых газовый гигант, расположена в двадцати трех этих его проклятых парсеках от Дальнего Мира. Примерно семьдесят лиг. Никаких сведений об имеющихся колониях.
— Ура! Прямо в яблочко! — Гиперлорд Кикажу Джама в восторге запрыгал по комнате, кружевные манжеты развевались в воздухе. — Еще одной тайной психократов меньше!
Он самозабвенно танцевал, делая круги по комнате, как древний шаман, окруженный загадочным сиянием виртуального космоса. Карджил молча ждал объяснений.
— На официальных звездных картах Второй империи нет никакого Зурнла!
X
НЕОЖИДАННЫЙ ВИЗИТ
ГОД 14790-й
Есть
Микрособытия в сумме своей дают нам то, что мы хотим знать о макрособытии. Движение миллиардов отдельных молекул воздуха создает ветер, циклон или определенное значение температуры. Отдельные акты обмена между покупателями и продавцами, складываясь, формируют экономику.
Этот процесс необратим. Макрособытие не может быть разложено на отдельные микросоставляющие. При суммировании теряется важная информация, которая никак не может быть восстановлена. По прогнозу погоды нельзя ничего узнать о скорости той или иной молекулы. Ни один экономический показатель не скажет вам, кто, что, когда и где купил. Так же точно психоисторическое предсказание будущего ничего не сообщает о судьбе отдельных личностей, которые суммой своих действий творят это будущее.
Отправив Рейвера в конуру, Кон еще несколько часов возился с моделью корабля, а потом провел остаток вечерней вахты и добрую половину ночной, анализируя новые данные по проблемным точкам. Ничего особенного, но картина развивавшегося кризиса не изменилась. Проклятые мысли не давали заснуть, и даже «Хорезкор» не помогал отвлечься!
Домой он пошел окольным путем, чтобы захватить стимулятор, который ему прописал врач, и случайно оказался на крытой площади ярусов на двадцать ниже своей квартиры, где беззаботно шумела и возилась группка студентов. И, вместо того чтобы войти в левитатор и через несколько минут уже лежать в своей постели и смотреть на подвешенные к потолку модели старых кораблей, Хаукум Кон под влиянием какого-то неожиданного импульса, вызванного, возможно, веселой компанией, разбудившей студента в его душе, вдруг направился к транспортному узлу в конце площади. Там, хотя какая-то часть его продолжала жалобно ворчать, что давно уже пора в постель, он вызвал диспетчера и заказал такси.
Черная машина-робот откинула верхний колпак и Кон забрался внутрь.
— Уровень комфорта? — осведомился голос из панели управления.
— Никакого.
Кону хотелось быстрой езды в никуда, просто так. Колпак с шипением захлопнулся и стал непрозрачным. Заработала внутренняя вентиляция, заполняя кабину стандартной бодрящей дыхательной смесью.
— Место назначения? — спросил робот, не дождавшись указаний от Кона.
— Не важно. Только прокати со свистом, чтобы сердце в пятки ушло! И сделай, чтобы окно было прозрачным.
— Мои датчики установили, что в вашем физическом возрасте быстрые повороты опасны. У вас есть разрешение врача?
— Ладно, забудь, — проворчал Кон.
Несколько минут они стояли неподвижно.
— Пожалуйста, назовите место назначения! — упрямо потребовал робот.
— Пусть будут Ароматы.
Кон решил не пытаться перехитрить ржавые мозги машины. Если лихой езды все равно не получится, то пусть будут чудеса галереи Ароматов, это не намного хуже.
— Ваша остановка? — Голос робота звучал слегка неодобрительно.
— Ярмарка.
Больше он ничего не помнил, а вызывать из пама список станций было лень.
Таксист любезно высветлил окна, так что Кон мог наблюдать проносящиеся мимо пейзажи подземного города. Они ехали довольно быстро — мимо темных опор и воздуховодов, мрачных водяных цистерн и высоких куполов, — но без настоящей, до дрожи в коленках, скорости это было совсем не то. Старая привычка тянула адмирала в место паломничества его юности, в чудесную и таинственную галерею Ароматов, где студенты Лицея частенько сливались с толпами простонародья, чтобы забыть о своих тревогах и безжалостно убить время вместо того, чтобы сберечь его для занятий.