Психолог для инопланетных тварей
Шрифт:
– Я проверю, и немедленно вам всё расскажу, – пообещала я, выскальзывая из кабинета.
Надо, правда, проверить, кто пищит. Удава мне точно не простят. В операционной творился хаос. Удав честно пытался сжать в
кольцах мелкую упирающуюся зверушку. Та только лапками развела, не давая ему это сделать.
А что делать мне?! В мои обязанности не входит помощь удаву в пожирании добычи. Боевой Хомяк настолько ослабел, что не может раздавать одну маленькую мышь?
Хотя… Это не мышь. Лабораторных я знала, белые, генетически модифицированные, вялые и
Доктор Верн подсунула на съедение пациенту… пациента?!
Глава 5
– Жужик, – дрожащим голосом начала я мурлыкать, закрыв дверь и подходя поближе, – милый, брось, я тебе другую мышку дам. Эта какая-то странная.
А ещё у неё глаза светятся. Мощным таким неоновым пламенем. И когти, которые я только рассмотрела, толщиной с мой мизинец. Для такой мелкой твари перебор с защитой.
Оголодавший Жужик был со мной категорически не согласен. Удав старательно сжимал кольца. На которых я с ужасом увидела следы от когтей. Шкуру ему поганая мышь готовилась попортить основательно.
Я молодой специалист! Понятия не имею, как разбираться сразу с двумя взбешёнными опекунами пациентов. Одному основательно помнут пушистую шкурку, другого поцарапают. Да меня тут же уволят с позором! За психологические травмы, которые не предотвратила. И это серьёзно – коллегу из южного экокупола директор отчитала и уволила за то, что кошка, которую оставили на выходные в клетке, не была выведена из депрессии и поцарапала начальство при обходе.
Забыв про все психологические практики, с рычанием бросилась к ворочающемуся клубку, чтобы отобрать пушистого. Несмотря ни на что, он уже терял силы, лапки дрожали и писк становился всё пронзительнее.
Боевой Хомяк невозмутимо сжимал кольца всё крепче. Пришлось повозиться, выдёргивая за пушистый зад несостоявшийся обед у удава. Получилось, и мы покатились по полу в обнимку – я с Пухликом (надо же было его хоть как-то называть, ещё не хватало случайно обругать съедаемого питомца при опекуне) и разочарованный удав, умудрившийся обхватить мою ногу в плотном захвате.
У Пухлика потухли неоновые глаза. Я даже на секунду испугалась, что он сдох. Но нет – вместо светящихся сиреневых гляделок меня задумчиво оглядывали вполне обычные чёрные глаза грызуна. Как будто о чём-то размышляет. Иллюзия пропала, когда мышь-переросток с писком взмахнула лапой, глубоко раня удава. Тот ослабил хватку, освободив мою ногу.
– Катенька? – нарочито-ласковый голос директора, вибрировавший от сдерживаемой ярости, заставил вздрогнуть, – вы забыли поставить прививку от бешенства? Что сотворили с несчастным Жужиком?
Тяжело дыша, поднялась на ноги, оглядывая поле битвы. По-другому раскуроченную операционную не могла назвать. Глубоко поцарапанного удава хотелось застенчиво затолкать ногой под шкаф, пряча улики. Но поздно – уже все всё увидели. Кроме бешеной мыши, которая, собственно, и покалечила Боевого хомяка. Она, как раз, пропала. Не в кого было обвиняюще тыкать пальцем.
Доктор Верн с ухмылкой присоединилась к осуждающим меня.
– Там от кофе у опекуна Жужика несварение случилось, – как бы между прочим сказала она, – говорит, большей гадости в жизни не пила. Что будем делать?
– Опекуну активированного угля, – рявкнула директор, – Жужику свежую мышь и перевязку. И в ваших интересах, Катенька, чтобы опекун очень сильно поверила в то, что у удава сейчас период линьки. Клиника не может допустить отзыва о том, что здесь с пациентов заживо сдирают шкуру. И да. Без справки о том, что у вас нет психиатрических диагнозов, от работы вы отстраняетесь.
В отвратительном настроении, поплелась в свой кабинет. Опекун Боевого Хомяка орала где-то в директорском кабинете, возмущаясь. Я пыхтела за своим столом, молча, но злобно, прислушиваясь.
Да никто её не хотел отравить!
И наполнитель для пищевого принтера у нас нормальный!
Нет у нас тут криворуких бездельниц, которых набрали по объявлению!
Чтобы доказать это хотя бы самой себе, взяла стакан с кофе, который сиротливо стоял на столе, и отпила глоток. Сильно задумалась. И выплюнула жижу обратно.
Что за невезение! Я же этот код с закрытыми глазами набрать могу!
А надо было с открытыми. Тогда бы не получила бы на выходе из принтера выдержку из кайенского перца с запахом кофе…
Как ни крути, виновата. Кофе приготовила откровенно мерзкий. Удава полосовала когтями точно не я, а футуристический Пухлик. Однако, если буду настаивать на своём и описывать неоновые
светящиеся глаза зверушки, с меня не просто справку потребуют. А полноценно в психушке закроют.
Глубоко вздохнув, придвинула к себе планшеты с картами пациентов и журналы. Вот от документов меня как раз никто не отстранял. Будет время до конца рабочего дня заполнить то, до чего руки не доходили последнюю неделю.
Однако сосредоточиться получилось слабо. Хотелось плакать и к маме. Чтобы она напечатала мне свою фирменную пиццу. Заодно болвана-братца попробую отговорить от карьеры психолога. Впервые позавидовала врачам. Их хоть и держат в чёрном теле, но берегут, терпят все выкидоны в сторону пациентов и их опекунов. Кто ещё будет вкалывать, буквально, за миску супа?
Даже чуточку всхлипнула. Это был максимум той истерики, которую могла себе позволить.
– Особо ценных специалистов прячут в кладовках?
Мужской голос, тихо прошелестевший совсем рядом, заставил вскрикнуть.
Незнакомец ещё не знал, что меня нельзя пугать. Это правило выучил мой братец, едва он подрос и попытался устроить мне парочку шалостей-пугалок. Получив от испуганно-агрессивной меня по голове попавшимся под руку тяжёлым предметом, Вадик быстро отучился делать мне гадости.
Вот и парень, пробравшийся ко мне в кабинет незаметно, огрёб целой стопкой планшетов от истеричного психолога, у которого утро явно не задалось. Это была явно не та помощь, которую он рассчитывал получить.