Психологическое сопровождение людей в позднем возрасте на основе экзистенциального подхода

Басов Илья Андреевич

Биолого-биографический – анализ объективных событий жизни.

Анализ внутреннего мира, переживаний, ценностей, смыслов и т.д.

Анализ творчества, продуктов деятельности человека.

Экзистенциальным контекстом жизненного пути человека (состоящим из вышеперечисленных аспектов) Ш. Бюлер обозначила предназначение человека – смысл его бытия, реализуемого самореализацией в сферах профессии, семьи, социальных практиках. В самоосуществлении человек характеризуется (по Бюлер) четырьмя базовыми тенденциями, которые сменяют друг друга в ведущих позициях в течение жизни: удовлетворение потребностей, адаптивное самоограничение, творческая экспансия и установление внутренней гармонии.

Концепт

нормативности (решение заранее известных нормативных социальных задач, постепенное движение от освоения одной такой группы задач к другой) подходит для понимания детских и юношеских ступеней развития, но трудно применим во взрослости, поскольку всё больше задач носят индивидуальный характер и они примешиваются к освоению нормативных групп социальных задач. К пожилому же и старческому возрастам данный концепт применить практически невозможно, поскольку сама ситуация, когда активность и психические возможности человека перестают пользоваться спросом, а социальное окружение больше не претендует на роль «проводника», не расставляет четких указателей развития, подталкивает человека искать ресурсы для осуществления длящейся жизни в самом себе, а не в нормативных требованиях и запросах социума.

Для человека в этом возрасте, во многих аспектах состоявшейся личности, дальнейший путь представлен в поиске экзистенциального и символического содержания бытия, своего существования, поиске ответов на «большие вопросы».

Е.Е. Сапогова, говоря о экзистенциально-психологическом анализе старости, подчёркивает следующее: «Если физиологическое старение еще, видимо, можно как-то отсрочить или вытеснить из сознания, от реалий старения психологического уйти невозможно, поскольку речь идет о естественной смене поколений (уходе одних и появлении других) и неминуемом позиционировании себя на шкале «жизнь-смерть», о реалиях собственного превращения в «субъекта небытия», о вопросах своего умирания»; и далее «фактически речь идет о том, чтобы от эмпирического осмысления старости перейти к пониманию экзистенциальному» (Сапогова Е.Е., 2013, с.720).

Не решая экзистенциальных задач старости, человек погружается в негативное отношение к себе и жизни. А. Лэнгле говорит, что корни этого в дефиците или утрате ценностей, но человек отказывается от этих отношений, поскольку «связь причиняет слишком сильную боль или потому что отношения ускользают от него и их уже невозможно удержать» (Лэнгле А., 2014, с. 41). А.Лэнгле считает, что экзистенциальный взгляд позволяет помочь человеку обернуться к самому себе (переживаниям, чувствам, опыту), перестать сопротивляться грусти, принять жизнь в двух полюсах: радости и страдания.

В старости острее проявляются четыре экзистенциальные данности (см. об этом: Ялом И., 2008), выделенные И. Яломом, от которых человек, как правило, безуспешно старается отгородиться:

Смерть (внутренняя работа в системе жизнь-смерть, её неизбежность, подведение итогов жизни).

Свобода (свобода и ответственность за жизненные выборы, в том числе в пространстве отношения к происходящему).

Одиночество или изоляция (не просто состояние одиночества, которое испытывает человек, потерявший близкого друга – это духовное одиночество, исходящее из природы нашего существа).

Бессмысленность (отсутствие какого-либо безусловного и самоочевидного смысла жизни, если его не выстроить самостоятельно).

Правильно выстроенное психологическое сопровождение позволяет создать пространство для осмысления экзистенциальных данностей, встретить их лицом к лицу, оказать помощь в понимании экзистенциальной логики жизни и, таким образом преодолеть «кризис старения», раскрыть его потенциалы.

Е.Е. Сапогова пишет: «Старение всегда психологически сложно для личности, поскольку <…>

человеку приходится искать ресурсы для осуществления длящейся жизни не столько в требованиях и запросах социальной среды, сколько в самом себе как ее части» (Сапогова Е.Е., 2013, с. 723). Это означает, что цели личности уже находятся не в области становления, но в экзистенциальном содержании собственного существования, вопросах внутреннего мира, принятии старости как экзистенциального дара.

Говоря о психологическом сопровождении пожилых людей, нельзя обойти стороной проблему смысла, которая играет ключевую роль не только в экзистенциальной психологии. В частности, в теории В. Франкла стремление к смыслу выступает как регуляционный критерий, а в теории А.Н. Леонтьева используется для описания механизма регуляции, который присущ только человеку. А. Лэнгле, разделяя экзистенциальный и онтологический смысл (LangleA., 2004), определяет первый как «наиболее ценную из возможностей ситуации» (LangleA., 1994), отводя ему роль маяка, путеводной звезды.

Пересмотр своей жизни, подведение итогов в пожилом возрасте с неизбежностью приводит человека к вопросу смысла. Экзистенциальная психология способна помочь осознать смысл тех или иных событий в жизни человека, а в травмирующих событиях прийти от вопроса «за что?» к следующему уровню – «для чего?», и это «особое» счастье, иные его качественные характеристики, его зрелость (Леонтьев Д.А., 2007). Если же этого не сделать, то человек лишается способности как переносить страдание, так и переживать счастье (см. об этом: Сахарова Т.Н., 2012). Неспособность обнаружить смыслы в новой возрастной ситуации приводит к нарушению отношений с миром (Осин Е.Н., Леонтьев Д.А., 2007) и экзистенциальному недугу (см. об этом: Мадди С., 2005) или экзистенциальному вакууму по В. Франклу. Как отмечает Т.Н. Сахарова, «именно за старостью как возрастным этапом развития закреплено право и необходимость выбора смысла и цели жизни а, следовательно, возможности прогрессивного или регрессивного изменения личности» (Сахарова, 2012).

Отдельно остановимся на вопросе сотрудничества с духовными лицами церкви при решении экзистенциальных проблем пожилых людей, в том числе проблемы «жизни после жизни», принятия собственного ухода, который наиболее остро воспринимаются в период старости. Несмотря на признание значимости всех мировых религий, и вариативности духовных поисков в России предлагается делать акцент на православии в силу социально-культурных традиций, географии, и близости внутреннего содержания (Басов И.А., 20016). Идеи, постулаты и смыслы экзистенциальной психологии теснейшим образом перекликаются с религией, поскольку обращаются к трансцендентальному по отношению к человеку («Есть нечто внутри меня, кто больше, чем моё я» – святой Августин).

Вместе с тем отметим: задача психолога помогать людям любого вероисповедания или атеистам, в том числе в вопросе поиска и наполнения жизни смыслом. Здесь не идёт речь о переделывании человека, ссылаясь на слова Ролло Мэйя (2013), можно сказать о том, что психолог помогает ему стать более чувствительным по отношению к добру и злу в себе, более ответственным за это.

Д.А. Леонтьев выделял шесть логик жизнедеятельности человека, однако позднее выделил седьмой уровень регуляции – логика познания сути. «Это уровень, на котором человек принимает решения в соответствии с сутью вещей, с глубинными законами жизни» (Леонтьев, 2007, с. 501). Это люди, «познавшие и принявшие экзистенциальную необходимость тех или иных действий, как просветленные представители человечества» (там же). На наш взгляд, в этом и должна заключатся миссия психологического сопровождения, когда оно проходит в русле экзистенциальной психологии – помочь выйти на данный уровень.