Шрифт:
Глава первая
— Лиза, сделай кофейку! — распорядилась главная красавица офиса Олеся, не отводя глаз от монитора.
— И мне, — тут же добавил программист Слава, который сегодня работал в их отделе.
— Кому ещё кофе? — звонко спросила Лиза. В ответ поднялись несколько рук, но никто из сослуживцев так и не поднял головы, и не посмотрел на девушку. Кивнув, Лиза пошла к кофемашине.
Никто не хочет смотреть на неё, никому она не интересна. Наверно, это справедливо: зачем смотреть на такое не радующее глаз зрелище,
Не то что Лиза была совсем не красивой, это не так. Она была просто незаметной. Невысокий рост, невыразительная внешность, русые волосы средней длины, серые глаза — не большие и не маленькие, носик-кнопочка, губы — не тонкие, но и не пухлые. Всё среднее. Она вся была средняя, от макушки и до пят.
Взгляды сослуживцев, в том числе, мужчин, скользили по ней, не останавливаясь и не задерживаясь. Её персона не была достаточно интересна ни для кого.
Однако Лизе удалось стать незаменимой. Она готовила лучший кофе, она скрупулёзно и зорко следила за наличием канцтоваров, она курировала всех уборщиц, держала ситуацию под контролем. Возможно, из-за деловых качеств Лизы сослуживцы и не забывали её имя, а также в принципе помнили о её существовании.
Любимым фильмом Лизы была комедия «Самая обаятельная и привлекательная». Бойкая и энергичная Надя Клюева казалась Лизе родственной душой, и в какой-то мере идеалом.
Больше всего на свете Лиза мечтала о том, что её все заметят однажды, обратят на неё внимание, восхитятся, воскликнут: «Как же мы раньше не замечали такой красоты?!».
Конечно, Лиза утрировала, но мечта оставалась мечтой. И мечта студентки-заочницы Лизы Синицыной вот уже год, с тех пор, как она пришла работать в эту компанию, оставалась неизменной.
Раздав всем жаждущим кофе, Лиза шла в сторону закутка, именуемого её кабинетом, когда двери в офисное помещение распахнулись, и энергично вошёл тот, кто, собственно, и был причиной вздохов и сожалений Лизы, тот, чьего внимания хотелось больше всего, — начальник, Евгений Юрьевич.
Евгению Юрьевичу двадцать шесть лет, он всего на четыре года старше Лизы, и уже столького достиг! Один из акционеров компании, входит в совет директоров. К его мнению прислушивается руководство, работающее в головном офисе, а подчинённые не то что боятся его, но очень уважают.
Вроде, не женат, но романов на работе не заводит ни с кем, даже с самыми признанными красотками. Спрашивается, на что надеяться такой, как Лиза? И всё же сердцу не прикажешь, а любить и восхищаться Лизе никто не мог запретить.
— Лиза, кофе, — на ходу бросил Евгений Юрьевич, даже не удостоив девушку взглядом.
С работы Лиза ходила пешком, потому что жила недалеко, а ещё потому, что путь домой лежал через большой красивый сквер. Весна уже полностью вступила в свои
Подставив солнцу маленький веснушчатый нос, Лиза, как кошка, жмурилась от теплых, ласковых лучей. Как только в её голову пришла мысль о том, что жизнь прекрасна, чья-то тень загородила солнечный свет. Открыв глаза, Лиза тут же вновь зажмурилась, и тут же снова открыла глаза.
Нет, ей не померещилось. Прямо мимо скамейки, на которой она сидела, шёл Евгений Юрьевич. Рядом с ним шагала высокая красивая блондинка. Она держала под руку своего спутника и нежно улыбалась ему. Евгений Юрьевич тоже улыбался. Пожалуй, Лиза впервые видела у него такое выражение лица.
Крупные, немного резкие черты его лица смягчились, серые глаза смотрели на спутницу весело и ласково, твёрдые сухие губы сложились в мягкую улыбку, тёмные, всегда идеально подстриженные волосы взлохмачены. Лиза вдруг поняла, что впервые видит, как её начальник улыбается. Сердце сладко защемило.
Евгений Юрьевич с блондинкой скрылись за поворотом, а Лиза так и осталась сидеть. Ей показалось, что мимо неё прошла сама жизнь. Девушка совсем забыла про эскимо, оно начало таять, и тёмная капля упала прямо на бежевый плащ Лизы.
Эта капля и стала пресловутой «последней каплей», — из глаз Лизы хлынули слёзы боли и отчаяния.
Лиза достала из сумочки платок, вытерла лицо, но слёзы не останавливались. Ей совсем не хотелось привлекать к себе внимание, но и прекратить плакать она не могла. Однако люди спешили по своим делам, и никто, как обычно, не обращал внимания на плачущую девушку.
Махнув на всё рукой, Лиза перестала сдерживаться: плакала горько и от души. Она потеряла счёт времени и очнулась лишь тогда, когда на её локоть легла чья-то рука. Быстро промокнув опухшее от слёз лицо влажным платком, Лиза подняла глаза.
Рядом с ней на скамейке сидел старичок в тёмном полупальто и зелёном берете. У ноги незнакомца стоял небольшой переносной мольберт, а в свободной руке старичок держал специальную прямоугольную папку для художественных принадлежностей. Волосы, выбивающиеся из-под берета, были совсем седые, а из-под белых бровей цепко смотрели карие глаза.
Лиза думала, что сейчас старичок начнет спрашивать о причине её слёз, но он сказал совсем другое.
— Всё будет хорошо. Душа у тебя огромная и светлая, а ты переживаешь о внешней оболочке. Не надо.
— Я не переживаю о внешней оболочке. Я переживаю о том, что меня никто не замечает, — хриплым от слёз голосом ответила Лиза.
— А зачем тебе нужно, чтобы тебя замечали все? Тебе нужно, чтобы тебя заметил один-единственный.
— И где он? — усмехнулась Лиза.
— Он один из многих, но ты сможешь его узнать.
— Если никто не замечает, с какой стати заметит он?
— По-настоящему любящее сердце никогда не останется закрытым и глухим. Он почувствует.
Лиза покачала головой и уставилась прямо перед собой. Слёзы высохли, но ей совсем не хотелось думать о том, как выглядит со стороны её лицо.