Психология способностей. Современное состояние и перспективы исследований. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 60-летию со дня рождения В. Н. Дружинина, ИП РАН, 25-26 сентября 2015 г.

Т. П. Авдулова

Московский педагогический государственный университет (Москва)

avdulova@bk.ru

Существовавшее в классической психологии противопоставление интеллекта и аффекта в современной психологии трансформировалось не только в системное единство, но и обрело новое исследовательское направление – изучение эмоционального интеллекта. Эмоциональные знания в широком понимании оказывают очевидное влияние на самые разные стороны психики, в том числе на творческие процессы, особенности креативности и продуктивного мышления. Одновременно, формирование эмоционального интеллекта является важной составляющей общего хода развития личности в онтогенезе, особенно в отрочестве, когда подросток одновременно решает задачи построение

В своем исследовании мы анализировали взаимосвязь уровня развития эмоционального интеллекта и социальных представлений подростков в варианте отношения к социальным аксиомам, к школе, а также с позицией подростков в общении (коммуникативная толерантность). Социальные представления как достаточно общее отношение к миру, формируются во взаимосвязи с возрастной феноменологией эмоционального интеллекта, претерпевают определенные трансформации, отражающие специфическое отношение к обществу. В социальных представлениях подростков и юношества идеи справедливости и социальных императивов фигурируют чаще, по сравнению со взрослыми, создавая онтологическую основу соотнесенности Я и общества. Социальные представления позволяют подросткам создавать собственную персонифицированную модель окружающего мира на основании описания, объяснения и категоризации различных компонентов социального окружения.

Социальные представления осуществляют творческую познавательную функцию ориентации субъекта в социальной реальности, а эмоциональный интеллект включается в процесс решения задач социального и морального альтернативного выбора, позволяет регулировать и контролировать эмоциональные процессы и формировать подросткам адекватные модели психического как отдельных субъектов взаимодействия, так и социальных отношений как системного явления.

В исследовании приняли участие 63 подростка в возрасте от 13 до 15 лет, учащиеся 7–9-х классов. Исследование проводилось на базе образовательного комплекса № 1106 г. Москвы. В исследовании использовались следующие методики: тест «Эмоциональный интеллект» Д. Гоулмена, методика «Социальные аксиомы» М. Бонда и К. Леунга, авторский опросник «Отношение к школе» и опросник «Коммуникативная толерантность» (В. В. Бойко). Д. Гоулмен как раз понимает эмоциональный интеллект как ведущий фактор социальной успешности личности и компонент ее социальной компетентности. Опросник «Социальные аксиомы» М. Бонда и К. Леунга направлен на выявление отношения к трем классическим универсальным социальным аксиомам: награда за усилия (1) как оптимизм в отношении того, что трудности жизни могут быть преодолены личностными усилиями и приложением ресурсов человека к решению проблем; религиозность (2) как фокусировка на положительных функциях веры и религиозной позиции; контроль судьбы (3), как отношение к «предрешенности» жизненного пути и фатализму.

Показатели подростков нашей выборки в отношении уровня эмоционального интеллекта распределились следующим образом: низкий уровень – 27 %; средний уровень – 52 %; высокий уровень – 21 %. Уровень эмоционального интеллекта оказался значимо отрицательно связан с уровнем поддержки подростками аксиомы «Награда за усилия» (–0,443 при р<=0,01), то есть вознаграждения за свои усилия уверенно ждут от жизни подростки с низким эмоциональным интеллектом, отношение которых к обществу определяется социальной аксиомой готовности принимать на себя ответственность в построении собственной жизни. В целом по выборке, подростки демонстрируют наиболее высокие показатели именно по этой аксиоме, средние показатели по аксиоме «Контроля судьбы» и низкие показатели по аксиоме «Религиозность».

Вместе с тем, уровень эмоционального интеллекта значимо положительно связан с отношением к школе (0,380 при р<=0,01). Подростки с высокими показателями эмоционального интеллекта в подавляющем большинстве положительно относятся к школе и выделяют ее как значимый институт социализации, идентифицируются с социальными нормами школьной жизни.

Следующая взаимосвязь обнаружена в отношении коммуникативной толерантности или правильнее определить как уровень нетерпимости. Эта связь носит отрицательный характер: –0,473 (при р<0,01). Подростки с высоким уровнем эмоционального интеллекта демонстрируют низкий уровень нетерпимости к особенностям других и наоборот, молодые люди с низким уровнем эмоционального интеллекта проявляют высокий уровень нетерпимости к особенностям и отличиям партнеров по общению.

Обобщая все вышесказанное, можем утверждать высокую роль эмоционального интеллекта в развитии социальных представлений и социальных отношений подростков, как фактора понимания другого, своего отношения к другому и социальных связей с окружением.

Т. Д. Азарных

ФГБОУ ВПО Воронежский университет инженерных технологий (Воронеж)

azarnykh_t@mail.ru

Целью исследования являлось определение предикторов посттравматических стрессов (ПТС) среди темпераментальных параметров у женщин. В качестве гипотезы исследования являлось предположение о том, что предикторами ПТС являются интеллектуальные параметры темперамента наряду с психомоторными. Актуальность исследования связана с тем, что ПТС у женщин встречаются в 2 раза чаще, чем у мужчин (12 % и 6 % соответственно) (Кин и др., 2005) и отражаются на психическом состоянии их потомства (Харламенкова, 2013). Это требует определения групп риска по развитию ПТС с целью его превенции. Теоретическими основаниями для исследования являлись два положения: 1) в цепочке задатки -> способности темперамент играет роль связующего звена, т. е. является задатками второго порядка (Русалов, 2012); 2) ПТС и его крайняя форма в виде посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) имеет генетическую компоненту, проявляющуюся в том числе и через темперамент (Strelau и др., 2005). Определялись следующие показатели: выраженность ПТС по шкале оценки влияния травматических событий IES-R (Тарабрина, 2007), параметры темперамента через формально-динамические свойства индивидуальности (ФДСИ) (Русалов, 2012). Предикторы определялись через группы тяжести течения ПТС. В качестве границ, определяющих эти группы, были выбраны первый и третий квартили IES-R (33 и 66 баллов). Ниже первого квартиля – «нет ПТС», между первым и третьим – «частичный ПТС», выше третьего – «ПТС». Исследования проведены на студентках дневных отделений государственных вузов г. Воронежа инженерных и экономических специальностей в возрасте 18–20 лет (445 девушек). Во всех случаях после дистресса, генерировавшего ПТС, прошло не менее полугода (в среднем: M=3,8, SD=3,57 лет, т. е. психотравмы чаще всего получены в подростковом возрасте). Все данные представлены в виде среднего арифметического (M) и стандартного отклонения (SD), однако при определении различий между группами использовались как параметрические, так и непараметрические критерии сравнения выборок (t Стьюдента и U Манна – Уитни соответственно). Последний – в случае отклонения данных от нормального распределения (по критерию Колмогорова-Смирнова). Статистическая обработка проводилась с использованием программы SPSS (версия 13).

Установлено, что в ряду между группами «нет ПТС» – «частичный ПТС» – «ПТС» статистически значимая разница по первой паре групп существует, а по второй исчезает только по трем показателям: двум параметрам интеллектуальной эргичности ЭРИ, психомоторной пластичности ПМ и индексу интеллектуальной активности ИИА (таблица, в силу ограниченного объема статьи показаны только параметры и индексы, имеющие отношение к интеллектуальной сфере, а также оказавшиеся предикторами ПТС).

Следовательно, именно они и являются предикторами ПТС. Таким образом, низкий уровень интеллектуальных возможностей, нежелание умственного напряжения (ЭРИ), плохая переключаемость при выполнении физической работы, склонность к монотонной физической работе, вязкость движений (ПМ), а также флегматический, меланхолический и смешанный низкоактивный (меланхоло-флегматический) тип темперамента в интеллектуальной сфере (ИИА) являются предикторами длительно текущих ПТС у женщин. Поскольку эргичность, скорость и несколько в меньшей степени пластичность в интеллектуальной сфере связаны корреляционной зависимостью с интеллектом, определяемом по Д. Векслеру (Русалов, 2012), то это значит, что девочки и девушки, имеющие сниженный коэффициент интеллекта, являются группой риска по формированию ПТС. При прогнозировании групп риска по развитию ПТС среди молодых женщин следует учитывать, что генетическая компонента параметров ФДСИ не превышает 60 %, при этом со значительной вариацией в зависимости от параметра, кроме того параметры ФДСИ созревают к 20 годам (Корниенко, 2010; Русалов, 2012), т. е. подвержены влиянию среды. Поэтому в свете проведенного исследования можно утверждать, что все то, что не будет тормозить развитие интеллекта (перинатальные и ранние постнатальные вредности, ограничение доступа к образованию) будет способствовать повышению устойчивости молодых женщин к ПТС.

Примечание: ЭРИ, ПИ, СИ, ИИА – эргичность, пластичность, скорость, индекс активности в интеллектуальной сфере соответственно, ПМ – пластичность в психомоторной сфере.

Выводы

1. Среди темпераментальных параметров существуют предикторы, что совпадает с результатами других исследователей (Strelau и др., 2005).

2. Ими являются низкие интеллектуальная эргичность, индекс интеллектуальной активности и психомоторная пластичность.

Кин Т. М., Ветерс Ф. В., Фоа Э. Б. Диагноз и оценка // Эффективная терапия посттравматического стрессового расстройства / Под ред. Фоа Э., Кина Т. М., Фридмана М. Пер. с англ. под общей ред. Тарабриной Н. В. М.: Когито-Центр, 2005. С. 31.

Корниенко Д. С. Генетические и средовые факторы в свойствах формально-динамического уровня интегральной индивидуальности // Психол. журн. 2010. № 2. С. 58–65.

Русалов В. М. Темперамент в структуре индивидуальности человека: Дифференциально-психофизиологические и психологические исследования. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012.