Психопат-тест
Шрифт:
Я нахмурился.
— Однако Эл сказал мне, что плакал, когда умерла его собака.
— Вот как?
— Да, как раз в тот момент, когда мы беседовали о поверхностном аффекте. Он заявил, что не может допустить, чтобы его сковывали какие-то пустые эмоции. Но тут я обратил внимание на картину с изображением Брита, его собаки, и Данлэп признался, что все глаза выплакал после ее смерти. По его словам, он рыдал не переставая, а это значит, что он не может быть психопатом.
Я вдруг почувствовал, что говорю извиняющимся тоном, как будто в том, что Эл может и не быть психопатом, виноват именно я — будто
— О, такое бывает очень часто, — отозвался Боб.
— В самом деле? — воскликнул я, обрадовавшись.
— Собаки — ваша собственность, — пояснил Боб. — Собаки — если они у вас по-настоящему хорошие — очень преданны хозяину. Словно рабы. Они выполняют все по первому вашему приказу. Поэтому Эл и выплакал все глаза, когда умерла его собака. Как вы думаете, поступил бы он так, если бы сдохла его кошка?
— Не думаю, что у него есть кошка, — проговорил я задумчиво.
— Данлэп мог рыдать ночи напролет, если бы ему, к примеру, сильно повредили автомобиль, — продолжал Боб. — Имей он «феррари» или «порше» — впрочем, вполне возможно, что они у него и есть, — и кто-то поцарапал бы их или оставил вмятину, Эл, вероятно, обезумел бы от гнева, и я не удивился бы, если бы он даже попытался убить виновника. Поэтому — да, очень часто случается, что психопат плачет, когда умирает его собака, и это производит еще более жуткое впечатление, когда он же оказывается абсолютно безучастным к смерти собственной дочери.
Я хотел было возразить, что у Эла Данлэпа нет дочери, но Боб продолжил:
— Когда умирала моя дочь, я готов был умереть вместе с ней. Она умирала от рассеянного склероза. Я множество раз пытался вообразить, что она испытывает, и повторял своей жене: «Ты не представляешь, каким преимуществом перед нами в подобных случаях обладают психопаты». Психопат в такой ситуации посмотрит на свою дочь и скажет: «Вот уж на самом деле не повезло», а затем пойдет заниматься каким-нибудь любимым делом — играть и…
Голос Боба сорвался.
Мы заказали кофе.
— В случае с психопатами, занимающими крупные посты в бизнесе, было бы заблуждением воспринимать их как невротиков, — снова заговорил Хейр. — Гораздо правильнее рассматривать их, исходя из теории Дарвина. Данный феномен становится ясным в эволюционной перспективе. Главная их задача — передать пул генов следующему поколению. Конечно, никто из них сознательно не ставит перед собой такой цели. Никто не думает: «Я должен пойти и обрюхатить как можно больше женщин», но именно этого требуют гены. И каков результат? Они стремятся привлечь женщин. Они очень любят женщин. Поэтому им нужно научиться обманывать. Научиться манипулировать, мошенничать, лгать, быть всегда настороже и браться за дело, как только ситуация становится благоприятной.
— Но, — возразил я, снова нахмурившись, — к Элу Данлэпу подобное не подходит. Он состоит в браке вот уже сорок один год. Нет никаких сведений о супружеских изменах. Ничего такого. Он всегда был верным супругом. Многие журналисты пытались раскопать что-нибудь в этом роде, но…
— Не имеет значения, — перебил меня Боб. — Мы ведь говорим об общем принципе. Существует масса исключений. Что происходит за пределами их дома? Знаете? Имеете хоть какое-то представление?
— Гм, —
— А как вы думаете, его жене известно все, что происходит за пределами их дома? — спросил Боб. — Многие серийные убийцы имеют прочные семьи, состоят в браке по тридцать лет. И их жены не имеют ни малейшего представления о том, что происходит вне их семейного гнездышка.
Я сидел тихонько, как школьник, в сияющем чистотой минималистском нью-йоркском офисе немыслимо богатого финансиста — человека, согласившегося беседовать со мной лишь при условии, что я сохраню в тайне его имя, — и наблюдал, как он просматривает мой веб-сайт и читает описания предыдущих интервью. В самой известной из написанных мною книг, «Безумный спецназ», говорится о солдатах войск специального назначения, которые считают, что могут проходить сквозь стены и убивать коз взглядом. А в моей книге «Они: приключения с экстремистами» героями являются сторонники теории заговора, утверждающие, что миром правят гигантские кровососущие рептилии-педофилы из другого измерения, способные принимать человеческий облик.
— Ого! — воскликнул он, изумленно покачав головой. — Мне кажется, я совсем не тот человек, с которым вам будет интересно беседовать. Я, наверное, произведу на вас впечатление самого скучного собеседника из всех, у кого вам когда-либо приходилось брать интервью.
Финансист взмахнул рукой, как бы демонстрируя, что в его кабинете нет ничего странного и необычного. Впрочем, в его кабинете вообще почти ничего не было. Немногочисленные столы и кресла находились там с единственной целью — показать всем свою невероятную дороговизну.
Хозяин кабинета, которого я назову Джеком, в свое время внимательно следил за делом Эла Данлэпа. Он был свидетелем того, как один из совладельцев компании, миллиардер-финансист и филантроп Майкл Прайс (занимает пятьсот шестьдесят второе место среди богатейших людей мира с состоянием в 1,4 миллиарда долларов) проталкивал Данлэпа на должность генерального директора, а так как репутация Эла, что называется, бежала впереди него, то все прекрасно понимали, что будет означать подобное назначение.
— Я возражал против сокращений рабочих мест, — заявил Джек. — Вы когда-нибудь видели, что происходит, когда закрывается крупное предприятие?
— Я ездил в Шубуту.
— Я много раз бывал в таких местах, — сказал Джек. — Останавливался в маленьких гостиницах. Посещал школы. Учебные центры, промышленные зоны. Ездить туда — истинное удовольствие. А потом быть свидетелем того, как на Уолл-стрит аплодируют их разрушению… — Голос Джека сорвался. — Стоит заглянуть в любой аналитический доклад того времени, и все сразу же станет ясно — причем любому, кто знаком с ситуацией…
— Что вы имеете в виду под «аналитическим докладом»? — спросил я.
— Аналитические доклады, — пояснил Джек, — составляются хеджевыми фондами, пенсионными фондами и инвестиционными банками, которые советуют своим клиентам, в какие компании можно инвестировать. Кто-нибудь с Уолл-стрит или кто-то еще, кто пишет подобные доклады, устраивает восторженную шумиху по поводу сокращений рабочих мест в городках типа Шубуты. Если бы у вас была возможность взглянуть на аналитические писульки того времени, вы были бы потрясены комментариями.