Психтроцкизм может быть и пафосно патриотичным, а не только пафосно интернациональным
Шрифт:
Разумеется, при таком эмоциональном состоянии управление в обход сознания Константина Павловича вполне осуществимо — нашёлся бы желающий и умеющий. И дальнейшее его поведение только подтверждает это предположение.
Кроме того, осенью 1997 года после того, как Петров познакомился с проектом «Инквизитор» [5], он посетил храм в селе (городе) Тутаеве Ярославской области 1640 года постройки, в котором находилась икона «Спас нерукотворный» размером примерно около 3-х метров в высоту и около 2-х метров в ширину. Изпользуя эту икону, некие знахари, имеющие отношение к проекту «Инквизитор», провели тогда над Петровым Константином Павловичем обряд, который по нашему мнению представлял собой инициацию, т.е. приобщение к некоему эгрегору. Суть
5. Эгрегор исторически сложившегося христианства уже однажды проявил себя в начале XIX века в России во время трагических событий, связанных с выходом декабристов на Сенатскую площадь 25 декабря 1825 года.
«Константин Павлович Романов — второй сын Павла I, был известен несдержанностью и грубостью, что приводило к частым инцидентам (5 его офицеров покончили жизнь самоубийством). В 1820 добился расторжения 1-го брака и вторично женился на графине Иоанне Грудзинской, получившей титул светлейшей княгини Лович.
Как свидетельствуют современники, Константин был очень вспыльчив, и только она одна могла его успокоить и умиротворить. Поскольку брак был морганатическим, и родившиеся в нём дети лишались права на престол, то Константин был вынужден отречься от престола в 1823, но акт отречения держался в тайне. После смерти Александра I отказ Константина Павловича от царствования в пользу брата Николая I привёл к междуцарствию, чем и воспользовались декабристы, пытавшиеся провоцировать нижних чинов на присягу Конституции, которую они представляли им в качестве супруги [7] наследника престола Константина Павловича». [8]
6. В толпо-“элитарном” обществе при столкновении альтернативных сценариев главным фактором, определяющим победу одного сценария над другим, является тип строя психики попавшего в разработку, после чего включается алгоритм, описанный в повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу». В этой повести есть персонаж, под именем Кристобаль Хозиевич Хунта, образ которого в какой-то мере может ассоциироваться если не с Глобальным предиктором, то с его изполнительной периферией, и при этом даётся описание его кабинета, в котором самым интересным предметом было чучело штандартенфюрера СС в полной парадной форме. Как пояснение к такому странному элементу интерьера кабинета, в тексте повести есть фраза, иносказательно объясняющая на ассоциативном уровне конечный итог взаимодействия двух сценариев ХХ века (библейского и национал-социалистического): «Кристобаль Хозиевич был таксидермист [9]. Штандартенфюрер тоже был таксидермист, но Кристобаль Хозиевич успел раньше…».
Данный анализ во многом объясняет странное поведение Константина Павловича Петрова и является своеобразным подтверждением существования версии ответа эгрегора-иерархии РПЦ — ВП СССР на “Вопросы митрополиту Иоанну и иерархии РПЦ”, получивший название — «проект КПП».
3. Послесловие к «Проекту КПП»
Что касается ВП СССР, то с точки зрения КОБ манипулировать кем-либо в обход контроля его сознания — недопустимо. Мы искренне стараемся помочь каждому, с кем сводит Бог по жизни, и ко всем относимся доброжелательно, будучи убеждены, что все и каждый сами несут ответственность за свои действия; и что люди способны помочь друг другу в выявлении проблем и ошибок разного рода — было бы желание принять помощь и помочь самому.
Но во всяком общении есть эгрегориальная составляющая, над которой более или менее не властны оба участника общения, вследствие чего в общении даже очень близких людей может вкрадываться составляющая «эгрегориального разводняка», протекающая именно в обход контроля сознания обоих. Но на то есть тандемный режим.
И мы всем всегда говорим:
Если считаешь, что ты прав, то входи в тандемный режим, не прерывай общения; не получается устно — пиши. Если ты, уверен, что знаешь истину, поделись с товарищем этим знанием. Если общение прерывается, то вина всегда на том, кто прерывает диалог: либо он понимает свою неправоту, но не имеет силы воли признаться в этом, либо он действительно знает истину, но скрывает её из корысти или потому, что высказать своё мнение, преодолев психологическое давление «эгрегориального разводняка», ему — слабо. И это по сути своей — если не прямое Богоборчество, то безволие вне Богодержавия.
Можно было и дальше продолжать общение с Константином Павловичем Петровым и мы были готовы к этому, поскольку в двух случаях (после публикации записки ВП СССР “О нашей деятельности, как мы её понимаем” — в июне 1998 года и после выхода работы ВП СССР “О задачах на будущее Концептуальной партии «Единение» и безпартийных приверженцев Концепции общественной безопасности” — в декабре 2003 года) он длительное время (почти на полгода) прерывал контакты с представителем ВП СССР. Однако, похоже, что 10-тилетний диалог на этот раз был им прерван окончательно, а наши устные и письменные попытки его возобновить оказались безрезультатны.
Возможно, что надо было сделать ещё что-то сверх того, что было сделано нами по отношению к К.П.Петрову. Но вопрос в другом: а возможно ли этого достичь односторонними усилиями? Или каждый человек какую-то часть работы над собой всё-таки должен проделать сам?
И, несмотря на то, что нам можно поставить в вину отсутствие у нас проницательности, тем не менее, мы убеждены, что лично Константину Павловичу и другим, кто страдает личностным демонизмом, давать «от ворот поворот» сразу же (как только они появляются и у нас возникает ощущение, что они отягощены личностной проблематикой) было бы не правильно. Это означало бы в будущем нарваться на упрёк с их стороны (возможно по смерти): «Вы нас прогнали и не дали нам шанса…» Но после 10 лет общения такого рода упрёки неуместны: «Что смогли, — то сделали… Мы дали шанс, но Константин Павлович Петров и другие сами избрали то, что избрали и стали делать то, что делали и собираются делать».
За это мы отвечать не можем. И то, что мы так действовали, реального вреда делу нанести тоже не сможет, поскольку Бог — Вседержитель, — Он всё знает и соучаствует в процессе. Что касается возможных наших ошибок, то они имеют место и устраняются, но не с помощью тех, кто действует в эмоциональном возбуждении под водительством своих страстей, эгрегориальной или иной одержимости.
Однако К.П.Петрову и его «неистовым подвижникам» предстоит отвечать ещё и за то, что они возбудили к политиканству тех, кто психологически не вырос настолько, чтобы освоить знания и осуществлять концептуальную власть. Но именно от этого мы старались их удержать.
И появление этого документа — не следствие того, что К.П.Петров в прошлом был полностью лоялен ВП СССР и на всё это ВП СССР закрывал глаза, а теперь К.П.Петров вышел из-под контроля ВП СССР и теперь ВП СССР не знает как его погасить и потому публикует «компромат» из своего досье на него. То, о чём написано в этом документе, в общении с К.П.Петровым (кроме нас) видели и другие люди. Находя это и многое другое неприемлемым, они не вступали ни в Движение «К Богодержавию…», ни в партию, но работали на КОБ по своему разумению; а другие по тем же причинам фактически прекратили свою деятельность в Движении и партии, найдя такую этику руководства КПЕ неприемлемой как в отношении них самих, так и в отношении других.