Псионик
Шрифт:
— Твою мать…Рубцов… — Никита, наконец, пришёл в себя. — Какого черта? Кто тебя сюда звал?
— Я звала…– Лера подошла сзади и обняла меня за плечи. Ей для этого пришлось встать на носочки. — Я звала Борю. А что? Есть проблемы? Ты же сказал, я могу валить на все четыре стороны и искать себе нового друга. Вот — мой новый друг.
Народ, который крутился вокруг, начал обращать внимание на нашу компанию. Еще бы! Такое занимательное представление. Два самых рьяных врага столкнулись лоб в лоб, да еще не на школьной территории.
— Ты офанарела? —
— Нет. — Она отпустила мои плечи, сдвинулась в сторону и замерла рядом со мной. — Какие-то проблемы?
— Ну, вы тут разбирайтесь дальше…Мне чего-то трудно дышать…– Я демонстративно потер грудь и поморщился, словно от сильной боли. — Выйду на улицу, наверное.
— Твою мать…– Повторил Костырев и растерянно посмотрел на Леру.
Я так понимаю, в этом и была причина ее плохого настроения, когда она пыталась сбежать с вечеринки. Похоже, они с Золотым мальчиком сильно повздорили. Очень надеюсь, Лера пыталась его отговорить. Мне бы, если честно, не хотелось, чтоб она оказалась такой же дрянью, как ее дружок.
В любом случае, я уже придумал, каким способом мне проучить этого мудака, испортить ему вечер и заодно добиться, чтоб Настя отправилась домой без каких-либо последствий для нее самой.
— Да блин… — Я потряс головой. — Чет прям погано мне… Точно пойду на улицу…
Развернулся и, покачиваясь, направился к выходу. Шёл, а сам улыбался. Ну, давай, придурок…давай. Ты же должен зассать. Я выхлебал все вино, в котором было снотворное. Врубай башку свою тупую. Мне сейчас станет плохо. Или, к примеру, я упаду и засну прямо посреди двора. Все это увидят…ну…раз, два, три…
— Рубцов, это…давай помогу…– Меня подхватили под руку. Естественно, «спасителем» был Никита. — Я же вроде хозяин этой вечеринки… Ну, что ж ты сам…Вот сюда… Ага… Давай, к деревьям, свежим воздухом подышим…
Костырев активно тащил меня на улицу. Решил, наверное, увести подальше от свидетелей. Если упаду прямо здесь, слишком много народу это увидят. Да, ситуация больших проблем не создаст. Но разговорчики пойдут. Что Никитка Костырев, Золотой мальчик, подсыпает девочкам всякую дрянь. Потому что он либо не такой уж Золотой, либо, в любом другом случае, девчонки на него не смотрят. Ну, что-то такое.
— Ох…да…Голова кружится…в глазах темнеет… — Я переставлял ноги еле-еле. Тело становилось все тяжелее, демонстрируя слабость.
Последние несколько метров, которые оставались до тех самых качелей, Костырев меня натурально тащил почти на себе. Я закатывал глаза, постанывал и пару раз даже полностью обвисал на своем «спасителе».
Наконец, мы оказались на месте. Я застонал последний раз, рухнул на подушки, которыми были выстланы качели, и перестал дышать. Реально. Мое дыхание остановилось. Так все выглядело для Никиты. На самом деле, с помощью психометаболизма, я могу некоторое время снабжать свой мозг кислородом без участия легких.
— Рубцов! Эй… — Никита наклонился, рассматривая мои глаза, которые в секунду стали стеклянными. — Рубцов…ты чего?
Он приложил пальцы к сонной артерии. К моей, естественно, сонной артерии. А вот хрен тебе, сучонок. Нет там пульса.
— Да ладно! Блин! Отец меня убьёт! Да блин! Сука, сука, сука… А-а-а-а-а… Что делать?! — Костырев взметался рядом с качелями, на которых, красиво свесив руку, лежал " мертвый" я.
— Дебил! Дебил! Дебил! — К Золотому мальчику подскочила Лера и принялась лупить его кулаками. — Я тебе говорила, не делай этого. Говорила!
— Да я не знал! Не ори. — Костырев схватил ее за плечи, и пару раз тряхнул. — Не ори, идиотка. Услышит кто-нибудь. Черт…что делать-то…Что делать?! Он умер, да? Лера…он умер? Да блин…Отец отберет у меня карту и заблокирует счета… Понимаешь, у нас во дворе валяется дохлый…дохлый Рубцов!
Честно говоря, еле сдержался, чтоб не засмеяться.
— Боря…– Лера наклонилась ко мне и тоже попробовала найти пульс.
Я смотрел на нее стеклянными глазами, испытывая сильное желание прямо сейчас громко сказать Залесской в лицо:«Бу!»
Вот бы они охренели, конечно, напару с Костыревым… Но в том и прикол. Я хотел, чтоб Никита испугался основательно. До самой печёнки. Ясное дело, папаша Леры — адвокат. Да и кто будет впрягаться за пацана из заводских трущоб. Что-нибудь придумают, ради приличия. Остановилось внезапно сердце. Отказали почки. Причем, найдут меня точно не во дворе особняка Костыревых. Все это понятно. Но видеть страх на лице Золотого мальчика было чертовски приятно.
— Никита…Что случилось? Ты так быстро убежал вместе с… — Настя вынырнула из-за спины своего недоделанного принца и, конечно, сразу увидела мое «бездыханное» тело. — О-о-о-о-о…А это как? Это… Что это?
Настя растеряно посмотрела на Никиту.
— Слушай, блин…я сам не понял. Он сказал, плохо ему. Ну? Помнишь? Еще в доме. Вот я на улицу его вывел. А он…
Костырев всхлипнул, как малолетний сопляк, и замолчал.
— Ясно…– Настя подошла ко мне совсем близко, наклонилась, внимательно рассматривая мое лицо. — Нельзя оставлять его тут. Ни в коем случае. Зачем тебе такие проблемы?
Лера и Костырев резко перестали страдать. Они уставились на девчонку едва ли не с ужасом. То есть, ее друг тут валяется мертвый, а она предлагает спрятать тело? Могу представить, что в данную секунду творилось в головах у Залесской и Никиты.
— То есть…ты хочешь просто отнести его…куда-то…– Лера даже начала заикаться через слово.
— Ну, конечно. Есть еще один выход? Не центральный. Может, запасной, к примеру. Давайте унесем Борю за пределы дома. И все… — Настя выглядела собранной, решительной.
— Тебе вообще все равно, что он умер? — Переспросила Лера.
— Слушай, чего ты прицепилась, не пойму? Я хочу помочь Никите. — Девчонка ласковым взглядом посмотрела на Костырева. — Кто-то против?
— Нет! — Золотой мальчик наконец отживел. — Вообще не против. Сейчас…подожди…