Псоглавцы
Шрифт:
Кирилл подумал, что ещё и альтернативная. Даже в каком-то смысле демократическая. Ведь здесь не имело значения ни боярство, ни дворянство. Власть принадлежала расколоучителям — политикам, и богатым старшинам — бизнесменам. А старая вера была чем-то вроде гражданства. И разные раскольничьи святые и мученики утверждали не истинность веры, а приверженность своему сообществу.
Государство искало и карало беглецов. До Петра I раскольникам полагались кнут, острог и каторга, и в ответ раскольники устраивали чудовищные массовые самосожжения. Пётр перевёл наказание
В истории раскола Кирилл добрался до Керженца, но ему было интересно, чем дело закончилось. В 1800 году Александр I учредил Единоверческую церковь — такую, где обряды старого образца, а священники — официальные. Единоверие было эдаким насосом, чтобы откачивать народ из раскола. Но и это не помогло. В 1905 году царь Николай II признал все права старообрядческой Церкви. В 1929 году и официальная Церковь признала старообрядческую Церковь равной себе, а все былые проклятия — «яко не бывшие». В 1974 году она подтвердила это решение. Но поезд уже ушел. Общение двух православных церквей так доныне и не началось. Уже в третий раз.
Кирилл встал, налил себе кофе и бросил сахар… Да, раскольники устояли в конкурентной борьбе, хотя их победу никто не признал, а сами они к славе не стремились. Их мир обрушила революция, которая в России обрушила все миры. Но если до сих пор даже в новостях Mail.ru изредка появляются известия о чудесах РПЦ — то икона заплакала, то молитва исцелила от рака, — почему бы не случаться и раскольничьим чудесам? Например, явлениям псоглавцев?.. Кирилл поставил пустую кружку рядом с чайником и вернулся к ноутбуку.
Раскольники, раскольники… Всё не так просто с их Псоглавцем. Псоглавец — не тотем, не наследие темных языческих сил, что прокралось в христианство и зацепилось за староверов как за самых дремучих людишек. Псоглавец был осознанно узаконен решительным и сильным сообществом. Которое закалилось в жестокой борьбе за место под солнцем. Которое строго следило за своей сохранностью. Которое наверняка беспощадно мстило тому, кто ушёл из зоны.
20
За разбитым окном квакнул автобус, это возвращались Валерий и Гугер. Кирилл долил в чайник воды, проверил свой телефон, зарядник которого торчал в тройнике-пилоте, — нет, ещё не зарядился, — и стал закрывать программы в ноутбуке. Сейчас пока будет не до истории.
— Добрый вечер, — дружелюбно сказал Валерий, входя в класс. — Есть у нас чем умыться?
На крыльце Кирилл полил ему в руки из бутылки. Пока Валерий умывался, Кирилл смотрел, как хмурый Гугер задрал у «мерса» крышку капота и принялся ветошью протирать какую-то часть двигателя. Он походил на дантиста возле некрупного кита-пациента.
— Какие-то проблемы? — осторожно спросил Кирилл.
— То чихает, то пердит, — раздражённо ответил Гугер.
В классе, когда они расселись пить кофе, Гугер сказал:
— Я не виноват, что движок барахлит. Я его не форсировал. Вёл аккуратно. Ваще ничего не делал. Это нам сразу такое подсунули.
— Видишь ли, фирме автопроката всё это выгодно, — Валерий сочувственно улыбнулся Гугеру. — Ты взял автобус с дефектом, а на месте не разобрался. Подписал договор, в котором значится, что машина исправна. Сам же подписал, никто не заставлял, — Валерий рассказывал то, что Гугер и так понимал. — Получается, ты обязан вернуть машину такую же исправную. Ремонт за твой счёт.
— Ни хрена я не буду за свои кровные ремонтировать, — строптиво отозвался Гугер. — Я этот счёт Лурии вкачу, фига ли. Да и где тут автосервис? Гады они в прокате.
— Бизнес, — снисходительно пояснил Валерий.
— Может, Ромыч там чего подшаманит? — предположил Гугер. — Он-то наверняка разбирается. Попрошу.
— Это лучший вариант, — согласился Валерий. — Только если он деньги потребует, я из кассы дать не могу. Он же мне чек не выпишет.
— Из своих заплатим, на троих поделим. Все же вместе катаемся, не я один. Общий расход. Форс-мажор.
— А что за Ромыч? — спросил Кирилл.
— Наш новый знакомый.
— Охранник в доме у этого бизнесмена местного, — добавил Гугер. — Сидит там, всё охраняет, делать не хрен.
— Он сразу и секьюрити, и что-то вроде дворецкого. Просто руководит работницами, которые прибираются, цветы поливают. Мы к нему заехали за водой и познакомились. Знаешь, забавный тип.
— Нормальный пацан, — согласился Гугер. — Без понтов ментовских.
— Вежливый, спокойный. Мы объяснили, чем в храме занимаемся, он отнёсся с пониманием. Обычно люди его склада как реагируют? С издёвкой или с удивлением. Культура ведь считается чем-то женским, несолидным, не брутальным. Сразу спрашивают, сколько нам платят. А Рома не спросил. Каждый делает своё дело. Уважаю таких.
— Он что, сейчас сюда приедет?
— Работниц привезёт. Мы ему предложили в гости зайти на кофе.
— Он нас тоже кофе угощал, — сказал Гугер. — У него в сторожке нормальная кофемашина стоит. Весь день там с Вэлом эспрессо дули.
— Ну уж не весь день, — осуждающе поправил Гугера Валерий.
— А чего с фреской сделано?
— Всё по плану, — буркнул Гугер. — На второй слой этой дрянью намазали, надо ждать до завтра, пока засохнет. А ты чего сделал?
— Я нашёл замок и цепь, чтобы автобус загнать в сарай и запереть.
— Погоди, что значит — нашёл? — не понял Валерий.
— Ну, выпросил у местных на время.
Кирилл не захотел говорить Валерию и Гугеру, что заплатил за свою добычу. Лучше наплевать на эти деньги, чем делить расходы на троих, объясняя, почему сумма такая, а не поменьше.
— Стоп-стоп, — забеспокоился Валерий. — Как это — выпросил? А если у хозяев остался другой комплект ключей? Они же смогут открыть гараж и ограбить автобус!
— А я что сделаю, если здесь негде купить замок? — закипел Кирилл. — Пришлось просить! Захотят ограбить — значит, ограбят.