ПСС том 19

Ленин Владимир Ильич

экономических

411

190

143

275

73

222

125

37

52

52

66

30

поли-тиче-.. ских

399

291

151

1002

196

257

171

26

94

271

11

163

Процент уездов,

охваченных

крестьянским

движением

14,2%

36,9%

49,2%

21,1%

Чертой обведены периоды особенно важные: 1905 I — 9 января; 1905 IV — апогей революции, октябрь и декабрь; 1906 II — первая Дума; 1907 II — вторая Дума. Данные взяты из официальной статистики стачек ¹³⁹, которые я разрабатываю подробно в подготовляемом мною к печати очерке истории русской революции. (См. настоящий том, стр. 377—406.. Ред.)

366 В. И. ЛЕНИН

Эти цифры показывают нам, какую гигантскую энергию способен развить пролетариат в революции. За все 10-летие перед революцией число стачечников в России было только 431 тысяча, т. е. в среднем по 43 тысячи в год, а в 1905 году все число стачечников составило 2863 тысячи — при 1661 тысяче всех фабричных рабочих! Подобного стачечного движения не видал еще мир. В 3-ью четверть 1905 года, когда впервые возник вопрос о бойкоте, мы видим как раз переходный момент к новой, гораздо более сильной волне стачечного (а за ним и крестьянского) движения. Помогать ли развитию этой революционной волны, направляя ее на свержение царизма, или позволить царизму отвлечь внимание масс игрой в совещательную Думу, — таково было реальное историческое содержаниевопроса о бойкоте. Можно судить поэтому, до какой степени пошлы и либерально-тупоумны потуги связать бойкот в истории русской революции с «политическим воздержанием», «сектантством» и т. п. ! Под лозунгом бойкота, принятым противлибералов, шло движение, поднявшее число политических забастовщиков с 151 тысячи в 3-ью четверть 1905 года до 1 миллионав 4-ую четверть 1905 года.

Мартов объявляет «главной причиной» успеха стачек 1905 года «растущее оппозиционное течение в широких буржуазных кругах».«Влияние этих широких слоев буржуазии шло так далеко, что они, с одной стороны, прямо подстрекали рабочих к политическим стачкам», а с другой, побуждали фабрикантов «платить рабочим заработную плату за время стачки»(курсив Мартова).

Этому сладенькому воспеванию «влияния» буржуазии мы противопоставим сухую статистику. В 1905 г. стачки всего чаще, по сравнению с 1907 г., оканчивались в пользу рабочих. И вот данные за этот год: 1 438 610 стачечников предъявляли экономические требования; 369 304 рабочих выиграли борьбу, 671 590 — кончили ее компромиссом, 397 716 — проиграли.Таково было на деле(а не по либеральным сказкам) «влияние» буржуазии. Мартов совершенно по-либеральному извращает действительное отношение пролета-

ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ВНУТРИПАРТИЙНОЙ БОРЬБЫ В РОССИИ 367

риата к буржуазии. Не потому рабочие победили (и в «экономике» и в политике), что буржуазия изредка платила за стачки или выступала оппозиционно, а потомубуржуазия фрондировала и платила, что рабочие побеждали. Силаклассового напора, сила миллионных стачек, крестьянских волнений, военных восстаний есть причина, «главная причина»,любезнейший Мартов; «сочувствие» буржуазии есть следствие.

«17-ое октября, — пишет Мартов, — открывшее перспективы на выборы в Думу и создавшее возможность созывать собрания, основывать рабочие союзы, издавать социал-демократические газеты, показывало направление, в котором следовало бы вести работу». Но беда была в том, что «идея возможности «стратегии утомления» не пришла никому в голову. Все движение было искусственно толкаемо к серьезному и решительному столкновению», т. е. к декабрьской стачке и декабрьскому «кровавому поражению».

Каутский спорил с Р. Люксембург о том, наступил ли в Германии весной 1910 г. момент перехода «стратегии утомления» в «стратегию низвержения», причем Каутский сказал ясно и прямо, что этот переход неизбеженпри дальнейшем развитии политического кризиса. А Мартов, цепляясь за полы Каутского, проповедует задним числом «стратегию утомления» в момент наивысшего обострения революции. Нет, любезный Мартов, вы просто повторяете либеральные речи. Не «перспективы» мирной конституции «открыло» 17-ое октября, это либеральная сказка, а гражданскую войну.Эта война подготовлялась не субъективной волей партий или групп, а всем ходом событий с января 1905 года. Октябрьский манифест знаменовал не прекращение борьбы, а уравновешение сил борющихся: царизм уже немог управлять, революция ещене могла его свергнуть. Из этого положения с объективной неизбежностью вытекал решительный бой. Гражданская война и в октябре и в ноябре была фактом(а мирные «перспективы» либеральной ложью); выразилась эта война не только в погромах, но и в борьбе вооруженной силой против непокорных частей армии, против крестьян

368 В. И. ЛЕНИН

в трети России, против окраин. Люди, которые при таких условиях считают «искусственным»вооруженное восстание и массовую стачку в декабре, лишь искусственномогут быть причисляемы к социал-демократии. Естественнаяпартия для таких людей есть партия либеральная.

Маркс говорил в 1848 и в 1871 гг., что бывают моменты в революции, когда сдача позиции врагу без борьбы больше деморализует массы, чем поражение в борьбе . Декабрь 1905 г. был не только таким моментом в истории русской революции. Декабрь был естественным и неизбежным завершением массовыхстолкновений и битв, нараставших во всех концах страны в течение 12-ти месяцев. Об этом свидетельствует дажесухая статистика. Число чистополитических (т. е. не предъявлявших никаких экономических требований) стачечников было: в январе 1905 г. — 123 тысячи, в октябре — 328 тысяч, в декабре — 372 тысячи.И нас хотят уверить, что этот рост был «искусственный»! Нам преподносят сказку, будто подобныйрост массовой политической борьбы нарядус восстаниями в войсках возможенбез неизбежного перехода в вооруженное восстание! Нет, это не история революции, а либеральная клевета на революцию.

III

«Как раз в это время», — пишет Мартов об октябрьской стачке, — «время всеобщего возбуждения рабочих масс... возникает стремление слить воедино борьбу за политическую свободу с экономической борьбой. Но, вопреки мнению тов. Розы Люксембург, в этом сказалась не сильная, а слабая сторона движения». Попытка ввести революционным путем 8-часовой рабочий день кончилась неудачей и «дезорганизовала» рабочих. «В том же направлении действовала всеобщая стачка почтовых и телеграфных служащих в ноябре 1905 года». Так пишет историю Мартов.

Достаточно бросить взгляд на вышеприведенную статистику, чтобы видеть фальшь этой истории. На протяжении всехтрех лет революции мы видим при каж-

ИСТОРИЧЕСКИЙ СМЫСЛ ВНУТРИПАРТИЙНОЙ БОРЬБЫ В РОССИИ 369

домобострении политического кризиса подъем не только политической, но и экономической стачечной борьбы. В их соединении заключалась не слабость, а силадвижения. Обратный взгляд есть взгляд либеральных буржуа, которые как раз хотели бы участия рабочих в политике безвовлечения самых широких масс в революцию и в борьбу с буржуазией. Именно после 17 октября либеральное земское движение окончательно раскололось: землевладельцы и фабриканты составили открыто контрреволюционную партию «октябристов», которые всей силой репрессий обрушились на забастовщиков (а «левые» либералы, кадеты, в печати обвиняли рабочих в «безумии»). Мартов, вслед за октябристами и кадетами, видит «слабость» рабочих в том, что они как раз в это время старались сделать экономическую борьбу еще более наступательной. Мы видим слабость рабочих (а еще более крестьян) в том, что они недостаточно решительно, недостаточно широко, недостаточно быстро перешли к наступательной экономической и вооруженной политической борьбе, которая неизбежновытекала из всегохода развития событий, а вовсе не из субъективных желаний отдельных групп или партий. Между нашим взглядом и взглядом Мартова лежит пропасть, и эта пропасть между взглядами «интеллигентов» отражает только, вопреки Троцкому, пропасть, которая была на делев конце 1905 г. между классами,именно между революционным борющимся пролетариатом и изменнически ведущей себя буржуазией.

Надо добавить еще, что поражения рабочих в стачечной борьбе характеризуют не только конец 1905 г., выхваченный Мартовым, а еще более 1906 и 1907 годы. Статистика говорит нам, что за 10 лет, 1895—1904, фабриканты выиграли 51,6% стачек (по числу стачечников); в 1905 г. —29,4%; в 1906 году — 33,5%; в 1907 году — 57,6%; в 1908 году — 68,8%. Значит ли это, что экономические стачки 1906—1907 гг. были «безумны», «несвоевременны», были «слабой стороной движения»? Нет. Это значит, что, поскольку натиск революционной борьбы масс был недостаточно силен в 1905 г., постольку поражение (и в политике, и в

370 В. И. ЛЕНИН

«экономике») было неизбежно, но если бы пролетариат не сумел при этом по меньшей мере дваждыподниматься для новогонатиска на врага {четверть миллионаодних только политическихстачечников во вторую четверть 1906 года и также 1907), то поражение было бы еще сильнее;государственный переворот произошел бы не в июне 1907 г., а годом, или даже более чем годом, раньше;экономические завоевания 1905 г. были бы отобраны у рабочих еще быстрее.