ПСС том 24
Шрифт:
В принятой Брюннским съездом программе относящийся сюда § 3 гласит:
«самоуправляющиеся областиодной и той же нации образуют вместе национально-единый союз, который решает свои национальные дела вполне автономно».
Это — программа территориалистическая,которая прямо исключаетпоэтому, например, еврейскуюкультурно-национальную автономию. Главный теоретик «культурно-национальной автономии» Отто Бауэр посвятил специальную главусвоей книги (1907 г.) доказательству невозможности требовать «культурно-национальной
По существу заметим, что марксисты стоят за полную свободу союзов, в том числе и союзов любых национальных областей (уездов, волостей, деревень и т. п.); но закреплятьзаконом государства единые национальные союзывнутри государства с.-д. никак не могут согласиться.
В России как раз всебуржуазные партии еврейства (а также Бунд, фактически являющийся их подголоском) принялиотвергнутую всеми теоретиками Австрии и съездом австрийских с.-д. программу «экстерриториальной (культурно-национальной) автономии» ! !
Этот факт, который бундовцы часто и по вполне понятной причине пытались отрицать, легко проверить справкой с известной книгой: «Формы национального движения» (СПБ. 1910) — смотри также «Просвещение», 1913, № 3.
Этот факт показывает ясно, как более отсталая и более мелкобуржуазная общественная структура России привела к гораздо большему заражению части марксистов буржуазным национализмом.
Националистические шатания Бунда были осуждены формально и непререкаемо еще вторым(1903 г.) съездом,
К ИСТОРИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПРОГРАММЫ В АВСТРИИ И В РОССИИ 315
который прямо отвергпоправку бундовца Гольдблата о «создании учреждений, гарантирующих свободу развития национальностей» (псевдоним «культурно-национальной автономии»).
Когда на августовской, 1912 г., конференции ликвидаторов кавказские меньшевики, — до тех пор в течение десятилетия решительно боровшиеся с Бундом, — скатились сами к национализму, под влиянием всей националистическойатмосферы контрреволюции, то осудили их вовсе не однибольшевики. Осудил их решительно и меньшевик Плеханов, назвавший их решение «приспособлением социализма к национализму».
«Кавказские товарищи, — писал Плеханов, — заговорившие о культурной автономии, вместо автономии политической, только засвидетельствовали о факте своего неразумного подчинения гегемонии
Бунда».
«Культурно-национальная автономия», кроме буржуазных партий еврейства, Бунда и ликвидаторов, принята только конференцией мелкобуржуазных национальных партий левонароднического направления. Но и здесь приняли эту программу 4 партии («Серп» — социалистическая еврейская рабочая партия; белорусская громада, дашнак-цутюн и грузинские социалисты-федералисты ), а 2 самые крупные воздержались:воздержались и русские левонародники, и польские «фраки» (ППС)!
Русские левонародники в особенности высказывались против принудительных,государственно-правовых союзов национальностей в знаменитом бундовском плане.
Понятно, из этой краткой исторической справки, почему и февральское и летнее совещания марксистов 1913 года решительно осудили мелкобуржуазную и националистическую идею «культурно-национальной автономии» .
«Путь Правды» №13, Печатается по тексту
5 февраля 1914 г. газеты «Путь Правды»
Подпись: М.
См. Сочинения, 5 изд., том 22, стр. 263, 267—269 и настоящий том, стр. 58. Ред.
316
сиятельный либеральный помещик о «новой земской россии»
За шумом ходячих либеральных фраз у нас слишком часто забывают действительную классовую позицию настоящих «хозяев» либеральной партии. Князь Евгений Трубецкой в № 12 «Русской Мысли» превосходно вскрывает эту позицию, показывая наглядно, до какой степени сблизились уже теперь у нас либеральные помещики Трубецкие и правые помещики Пуришкевичи во всех серьезных вопросах.
Один из таких самых серьезных вопросов — столыпинская аграрная политика. Сиятельный либеральный помещик говорит о ней:
«С начала премьерства Столыпина все правительственные заботы о деревне определяются главным образом двумя мотивами: страхом пугачевщины, натворившей столько бед в 1905 году, и стремлением создать в противовес пугачевщине новый тип крестьянина — зажиточного, а потому дорожащего собственностью, не доступного революционной пропаганде...»
Уже словечком «пугачевщина» наш либерал обнаруживает свое полное согласие с Пуришкевичами. Разница только та, что Пуришкевичи произносят это слово свирепо и с угрозами, а Трубецкие по-маниловски, приторно, мягко, с фразами о культуре, с отвратительно-лицемерными возгласами о «новой крестьянской общественности» и «демократизации деревни», с умилительными речами о божественном.
СИЯТЕЛЬНЫЙ ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ПОМЕЩИК О «НОВОЙ ЗЕМСКОЙ РОССИИ» 317
Благодаря новой аграрной политике, гораздо быстрее, чем прежде, растет крестьянская буржуазия. Это бесспорно. Крестьянская буржуазия не может не расти при всяком политическом и при всяком аграрном строе России, ибо Россия капиталистическая страна, вполне втянутая в оборот мирового капитализма. Либеральный князек знал бы это, если бы имел хоть азбучные сведения об «основных началах марксизма», о которых он говорит с бесконечным апломбом и с таким же бесконечным невежеством. Но князек все усилия направляет к тому, чтобы затушевать коренной вопрос о том, каково бывает развитие капитализма безвсяких Пуришкевичей и привсевластии их класса. Князек захлебывается от успехов коопераций, травосеяния, от «подъема благосостояния», не говоря ни единого словечка ни о дороговизне жизни, ни о массовом разорении крестьян, ни об отчаянной нищете и голодовках, ни об отработках и т. п. «Крестьяне обуржуазиваются» — это князек видит и этим восторгается, а того, что они становятся наемными рабочими в условиях сохранения крепостнически-кабальных отношений, этого наш либеральный помещик видеть не хочет.
«Первое соприкосновение интеллигенции, — пишет он, — с широкими крестьянскими массами имело место уже в 1905 году, но тогда оно имело совсем другой характер — разрушительный, а не созидательный. Тогда соединение происходило единственно в целях совместного разрушения старых форм жизни, а потому было поверхностным. Интеллигент-демагог не вносил своего самостоятельного содержания в крестьянское сознание и в крестьянскую жизнь, а скорее сам руководствовался инстинктами народных масс, льстил им, приспособляя к ним свою партийную программу и тактику».