Псы войны
Шрифт:
Жанни Дюпре отошел от ракетницы в тот самый момент, когда рванул шнур запала первой ракеты, и пока ракета со свистом устремлялась вверх, опустил снаряд в ствол миномета. С тяжелым грохотом снаряд вылетел из ствола, направляясь по параболе ко дворцу, и этот звук слился с шипением магниевого заряда ракеты, освещающей то место, где должны были быть его товарищи. Он подхватил следующий снаряд и, вглядываясь в освещенный дворец, пытался угадать, куда попадет первая мина.
Он решил сделать четыре пробных выстрела и определить на глаз точность попадания. Каждый снаряд находится в полете примерно пятнадцать секунд. После пристрелки он сможет поддерживать огонь на уровне одного выстрела в две секунды, если только Сандей будет подавать ему снаряды ритмично и без задержки.
Первый прицелочный выстрел пришелся в правый передний карниз крыши дворца, достаточно высоко, чтобы ему было видно место попадания. Внутрь мина не прошла, но вдребезги разнесла черепицу крыши прямо над восточным желобом. Наклонившись, он повернул головку поперечной настройки и сдвинул прицел на пару миллиметров влево. Когда он опустил в ствол второй снаряд, осветительная ракета, рассыпавшись яркими брызгами, погасла. Он подошел ко второй ракетнице, выстрелил, заново зарядил обе ракетницы, после чего поднял глаза в сторону дворца. Вторая вспышка ярко засияла над дворцом, освещая все вокруг, и через четыре секунды приземлился второй снаряд. На этот раз прямо по центру, но с небольшим недолетом, он угодил в крышу над главным входом.
Дюпре тоже вспотел, и барашек головки прицела проскальзывал у него под пальцами. Он слегка изменил наклон ствола миномета, опустив его ближе к земле, чтобы увеличить дальность стрельбы. В отличие от артиллерии, бьющей прямой наводкой, ствол миномета опускают, если хотят увеличить дальность. Третий снаряд Дюпре был в воздухе еще до того, как погасла вторая осветительная ракета, и у него было целых пятнадцать секунд на то, чтобы выпустить третью ракету, пройти несколько шагов, включить аварийную сирену и вернуться до того, как успеет взорваться третий снаряд. Он пролетел над крышей дворца и упал прямо во внутренний двор. Взметнулся на мгновение сноп пламени, потом исчез. Остальное его не интересовало. Он знал, что правильно установил прицел.
Недолетов, которые могли бы представлять опасность для его товарищей, находящихся перед дворцом, не будет.
Шеннон с товарищами лежали, уткнувшись лицами в траву, пока над ними зажигались осветительные ракеты и гремели прицельные выстрелы Жанни. Никто не собирался поднимать голову, пока африканец не начнет зашвыривать мины через крышу дворца во внутренний двор.
Между вторым и третьим взрывами Шеннон рискнул приподнять голову. Он знал, что у него в запасе было пятнадцать секунд, пока не прилетит очередной снаряд. Перед ним был дворец в свете магниевой вспышки третьей осветительной ракеты. На верхнем этаже дворца в двух комнатах зажегся свет. Когда отгремело эхо второго взрыва, он услышал многочисленные вопли и крики, доносящиеся изнутри крепости. Это были первые и последние звуки со стороны обороняющихся. Все остальное потонуло в грохоте канонады.
Через пять секунд взвыла сирена, нескончаемым безумным ревом наполнив африканскую ночь завываниями тысяч фей – предвестников смерти. Взрыв снаряда, упавшего во внутренний двор, был почти не слышен на этом диком фоне, и криков невозможно было разобрать. Снова приподняв голову, он увидел, что фасаду дворца больше не нанесено повреждений, и заключил, что Жанни перебросил мину через крышу. По договоренности, после первого попадания в цель Жанни должен прекратить пристрелку и продолжать обстрел в более высоком темпе. Сзади, со стороны моря, Шеннон услышал, как начали мерно ухать мортиры, словно удары пульса, отдающие в ушах, на фоне монотонного рева сирены, которая на одном баллоне со сжатым воздухом могла непрерывно работать в течение семидесяти секунд.
Чтобы истратить все шестьдесят снарядов, Жанни потребуется сто двадцать секунд, и было условлено, что, если возникнет десятисекундная заминка где-то по ходу стрельбы, он полностью прекращает огонь, чтобы его коллеги не попали под запоздавшую мину, бросившись в атаку. Шеннон в душе надеялся, что Жанни об этом не забудет.
Когда прошли пятнадцать секунд после начала непрерывной стрельбы, первые снаряды достигли дворца и перед лежащими в траве восемью наемниками открылось потрясающее зрелище.
Осветительные ракеты больше не требовались. Падающие на мощенный камнем внутренний двор бомбы каждые две секунды вздымали вверх над дворцом снопы ярко-красных искр. Только Крошку Марка не интересовало зрелище, у него была своя работа.
Он находился чуть левее остальных в цепи, прямо напротив дворцовых ворот. Встав на ноги, он аккуратно прицелился и выпустил первую ракету. Длинный, в двадцать футов, язык пламени вырвался из базуки и, напоминающий по форме ананас реактивный снаряд понесся к воротам. Он взорвался в правом верхнем углу двойных дверей, вырвав петлю из косяка и пробив дыру в двери размером в квадратный ярд.
Опустившись на колено рядом, Патрик высыпал снаряды из заплечного мешка на траву и подавал их наверх. Второй снаряд начал вращаться в воздухе и угодил в каменную арку над дверью. Третий ударил точно в замок. Двери как будто подпрыгнули вверх от взрыва, потом соскочили с вывернутых петель, развернулись и повалились внутрь.
Жанни Дюпре израсходовал только половину своих запасов, а красное свечение над крышей дворца не угасало. Что-то горело на заднем дворе, и Шеннон решил, что это бараки охраны. Когда ворота распахнулись, лежащие в траве люди увидели в пролете арки багровое свечение. Из огня выскочили две фигуры, но упали, так и не выбравшись наружу.
Марк послал еще четыре снаряда сквозь открытые ворота прямо в пекло за аркой, которая, очевидно, вела во внутренний двор. Так показалось Шеннону на первый взгляд.
Командир наемников крикнул Вламинку, чтобы тот прекратил огонь, потому что Крошка уже израсходовал семь из своих двенадцати снарядов, а Шеннон допускал, что в городе может случайно оказаться бронемашина, что бы ни говорил по этому поводу Гомез. Но бельгиец увлекся. Он выпустил еще четыре снаряда по окнам первого и второго этажа дворца и теперь стоял, радостно размахивая заряженной базукой с последним снарядом на плече, пока над головами продолжали свистеть снаряды из миномета Дюпре.
В этот момент сирена вдруг перешла на шепот и смолкла.
Оставив в покое Вламинка, Шеннон прокричал остальным, чтобы шли вперед, и сам, вместе с Земмлером и Лангаротти побежал, пригнувшись к траве, – «шмайссер» на изготовку, предохранитель снят, палец на спусковом крючке. За ними устремились Джонни, Джинджа, Бартоломью и Патрик, у которого больше не осталось снарядов для базуки, и он, приняв с плеча автомат, присоединился к остальным.
За двадцать метров до ворот Шеннон остановился и подождал, пока упадут последние снаряды Дюпре. Он сбился со счета, но внезапная тишина после очередного взрыва дала понять, что все кончено. Секунду или две тишина оглушала. После воя сирены, грома минометов и сокрушительных взрывов снарядов базуки Крошки Марка отсутствие звуков казалось сверхъестественным.