Птица Карлсон
Шрифт:
Кто это был? Вероятнее всего, какие-то дикари. Страшно даже подумать, что они могут сделать с одиноким отшельником.
И я принялся укреплять своё жилище: вырыл рвы с кольями на дне, расставил растяжки в лесу и покрасил коз в маскировочный цвет. Два дня я ждал вторжения, пока, наконец, не увидел на берегу страшную сцену. Двое дикарей били своего товарища, толстого и невысокого человечка. Я выстрелил и положил обоих одной пулей, удивившись своей меткости. Правда, потом я некоторое время бродил по берегу в тоске. Наконец, остановившись, я разглядел спасённого мной человека. Он дрожал, лизал мне ноги, и пришлось сделать его своим
Вместе путешествуя по острову, мы обнаружили пару скелетов в истлевшей морской одежде и груду ящиков с золотыми слитками. На всякий случай мы перетащили их на сто метров севернее, и я снова принялся рассуждать о бренности всего сущего и простом продукте. Карлсон же кидался золотыми слитками в белок, а потом заявил, что хочет сделать себе из золота унитаз.
Однажды мы увидели дым на горизонте, и вскоре к нашему острову пристал корабль. Не очень доверяя людям цивилизации, я прокрался под покровом зелени и подслушал разговоры высадившихся матросов. Одна фигура среди них мне показалась знакомой - это был Сильвестр собственной персоной. И всё так же попугай, сидевший у него на плече, хрипло кричал:
– Сто эре! Сто эр-ре! Сто эр-р-ре!
К моему удивлению, это были всё те же искатели сокровищ, вооружённые картой сквайра Меллони. Капитан Скарлетт и доктор Трикси постарели, но не изменили своим привычкам. Они не только не оставили своей затеи, но и наняли всё тот же экипаж - за исключением тех, кто нашёл свою смерть в холодных волнах Атлантики. На их новом корабле произошёл бунт, и, сойдя на берег, они носились взад-вперёд по острову, чтобы одновременно покачаться на лианах, найти сокровища и не напороться на какой-нибудь острый сук.
Я решил вступить в сговор с капитаном Скарлеттом, сквайром Меллони и доктором Трикси и пообещал поделиться с ними выкопанным сокровищем. Бунт был подавлен, и мы деловито повесили на реях половину матросов. Потом я продал Карлсона сквайру Меллони, а сам вместе с козами занял каюту первого класса. Мы снялись с якоря и пошли мимо хмурых русских берегов, любуясь золотыми куполами большого города в устье Невы.
Каждый из нас получил свою долю сокровищ. Одни распорядились богатством умно, а другие, напротив, глупо, то есть в соответствии со своим темпераментом. Капитан Скарлетт оставил морскую службу. Карлсону дали вольную и денег, но он тут же растратил их и вновь явился к нам нищим. Я дал ему место лифтёра в моём доме. Теперь он исправно несёт службу, ссорится и дружит с дворовыми мальчишками, а на Хеллоуин чудесно изображает привидение.
О Сильвестре мы больше ничего не слыхали. Отвратительный одноногий моряк навсегда ушёл из моей жизни. Вероятно, он нашёл свою женщину из высшего света и живёт где-нибудь в своё удовольствие, получив гринкарту и пособие на корм для своего попугая. Будем надеяться на это, ибо его шансы на лучшую жизнь на том свете совсем невелики.
Часть клада - золото Партии в слитках и оружие - все еще лежит там, где её зарыли неизвестные партайгеноссен.
И, по-моему, пускай себе лежит. Теперь меня ничем не заманишь на этот проклятый остров.
– Сто эре! Сто эр-ре! Сто эр-р-ре!
2022
Отель «У погибшего мотоциклиста»
Я поехал отдыхать, но на всякий случай взял с собой оружие. Как же без оружия? Без него совершенно невозможно, особенно в маленьком отеле в горах.
Только никогда не знаешь, какой брать с собой запасной магазин - с разрывными пулями или с серебряными.
И точно - в первый же день за завтраком мне дали холодную овсянку.
– Зато у нас, - извинялся официант, - чертовски хороший кофе… и горячий!
Зачем-то он стал мне рассказывать про мотоциклиста, разбившегося прямо здесь, под окнами.
Но я был безутешен. Мотоциклист был мёртв, а я жив и раздражён. «Мерзавцы, мерзавцы, мерзавцы», - именно так - три раза - я произнёс это слово в диктофон. Я обращался к своей коллеге Диане, служившей в федеральных органах, хотя мой психиатр считает, что никакой Дианы нет на свете. Это, конечно, глупости. Как бы она могла служить в федеральных органах, если бы её не было на свете?
Но, как я и предполагал, овсянкой дело не кончилось. Когда я несколько поправил настроение в местном баре (мне второй раз рассказали про этого погибшего мотоциклиста), как туда ввалился альпинист - маленький, толстый и горбатый. До чего всё-таки зловещая штука этот ледоруб! Толстяк сразу напомнил мне про то, как Сталин убил этого русского… Чёрт, не помню, как его звали… А, вспомнил. Так и чудится, что на следующий год отель станет называться «У погибшего троцкиста». Бармен возьмет вновь прибывшего гостя за руку и скажет, показывая на запертые апартаменты: «Здесь жил тот самый иностранец, когда к нему пришёл странный гость Себастьян Перейра. И именно в этой комнате, несколькими короткими ударами топора… то есть ледоруба, был изменён весь ход мировой истории…»
«Хорошая вещь - реклама», - подумал я, ерзая на неудобном высоком табурете.
Между тем толстяк уселся рядом и заказал литр фирменной настойки на мухоморах, сразу положив на стойку три кроны.
Чтобы завязать разговор, я глубокомысленно произнёс:
– Хорошая погодка сегодня, не правда ли?
– Что вам нужно?
– спросил толстяк, и я отметил, что он перехватил ледоруб второй рукой.
– Так вот, - сказал я, - прежде всего, хотелось бы узнать, кто вы такой и как вас зовут.
– Карлсон, - сказал он быстро.
– Карлсон… А имя?
– Имя? Карлсон.
– Господин Карлсон Карлсон?
Он снова помолчал. Я боролся с неловкостью, какую всегда испытываешь, разговаривая с сильно косоглазыми людьми.
– Приблизительно да, - сказал он наконец.
– В каком смысле - приблизительно?
– Карлсон Карлсон.
– Хорошо. Допустим. Кто вы такой?
– Карлсон, - сказал он.
– Я - Карлсон.
Он помолчал и добавил:
– Карлсон Карлсон. Карлсон К. Карлсон.