Птичка. Маленький страж
Шрифт:
— Это одна из самых дальних застав государства. Сообщение с ней редкое, — я вытаскивала из памяти, все, что когда-либо слышала. — Смена стражников происходит один раз в полгода, но никто не знает точной даты. Там очень холодно, потому что на отрогах скал лежат вечные ледники. Задача стражников отслеживать и пресекать возможные переходы контрабандистов из соседнего Стрелея. Чтобы попасть туда рядовым бойцом, надо эту возможность заслужить.
— Вот! — он поднял палец вверх. — Ты верно сказала — заслужить. Каждый их тех, кто уходит на Цертон, проходит испытания. Ты уверена, что сможешь их пройти?
— Не уверена, — твердо сказала
— А ты настырная, — мужчина помассировал подбородок и решился. — Ладно. Приходи завтра к семи часам утра. Как раз будет тренировка новобранцев. Заодно и посмотрим, чего ты стоишь. Дежурному скажешь, Гроклай велел прийти на плац.
— Спасибо! — подскочила я со стула.
— Иди, юная воительница, — улыбнулся он мне в ответ.
Вышла я с улыбкой до ушей. Попасть на отбор, это уже удача. Могли ведь сразу прогнать. Выйдя из мрачноватого здания, я снова скукожилась. Ветер опять усилился, а желудок, давно переваривший остатки каши, недовольно заворчал. Пора бы найти какой-нибудь еды.
1
Глянув на спешащих на рынок домохозяек, я тоже направила свои стопы в том направлении. Глядишь, повезет подзаработать. Торговцы порой нанимали работников на день за еду и мелкую монету. В ожидании завтрашнего дня почему бы и не попробовать?
Торговая площадь гудела многоголосьем. Первая половина дня. Время, когда совершается большая часть продаж и покупок. Я брела между рядами, разглядывая таблички. Те, кому нужны помощники, обычно цепляли их над прилавком или вывешивали на окна лавок с указанием работы и оплаты. Хвататься сразу за первое попавшееся я не хотела. Вдруг найду что-то получше? Но ничего достойного не находилось. Пройдя по всем рядам, я решила зайти в один из трактиров. За помощь на кухне хозяин обещал обед и пять медянок. Учитывая, сколько мне заплатили за прошлый месяц, за один день плата была нормальная.
— День добрый! — поздоровалась я с мужчиной за барной стойкой. — Работницы нужны?
— Работницы? — он внимательно глянул на меня из-под лохматых бровей. Они были достаточно забавны, потому что голова его была абсолютно лысой. — Казаны отмывать сможешь? Они тяжелые, предупреждаю сразу.
— Смогу, — не стала отказываться я.
— Плачу 5 медянок и накормлю на кухне. Расчет вечером, после уборки. Не будешь стараться, останешься ни с чем.
Рыночные забегаловки закрывались вместе с рынком, как только темнело. Поэтому рабочий день не затянется. Это в городе кабаки могли работать до утра, если были посетители.
— Согласна, — кивнула я.
— Тогда иди на кухню, — он кивнул мне за спину. И неожиданно громко заорал, — Фаина! Работницу прими!
Я обернулась куда мне было велено. Из-за двери в углу зала выглянула круглолицая румяная женщина в платке и поманила меня пальцем. Шагнув в святая святых любых трактиров — кухню, я на секунду растерялась. В зале посетителей еще не было, а тут уже вовсю кипела работа. Клубы пара вырывались из-под крышек разнокалиберных чанов. На больших сковородах шипело и шкворчало будущее угощение для страждущих клиентов. Между всем этим быстро и ловко сновали поварихи. Все как один полные. Видимо, кормил хозяин щедро. Головы у них были повязаны косынками, чтобы волосы не попадали в кушанья. Заляпанные и уже неотстирывающиеся передники были повязаны прямо на нижние юбки, а руки оставались голыми. Здесь было очень жарко.
— Ну, чего замерла? — обратилась ко мне та, кого назвали Фаиной. — Иди вон там скидывай куртку и умывайся. На кухне нужно быть чистым.
Я послушно нырнула в небольшой закуток, там стоял большой таз, лежало мыло и полотенца. По стенам была развешана одежда, которую оставляли здесь другие работники. Я повесила свою куртку на свободный гвоздик. Закатав рукава рубашки, тщательно вымыла руки и лицо. Быстро переплела косу потуже. Вьющиеся волосы так и норовили выпасть из прядей. Пришлось смочить ладони снова и пригладить их. Коса у меня была толстая и длинная. Сколько раз порывалась отрезать ее, но тетка вставала насмерть, не позволяя. Она называла их золотыми, хотя мне они казались просто рыжими. Тоже загадка, у отца и нее самой волосы были платиново-белыми. Наследство рода. Мать тоже была блондинкой. А я вот уродилась оранжевой.
— Умылась? — заглянула Фаина. — Звать-то тебя как?
— Маришка, — простецки ответила я. Здесь не к чему чиниться. Тут все по-простому.
— Худенькая ты такая, девочка моя. Пойдем-ка, я вначале покормлю тебя. Казаны мыть дело трудное.
Меня усадили за стол в дальнем углу кухни и поставили передо мной две тарелки. В одной лежала исходящая горячим паром рассыпчатая каша с приличным куском мяса и жареным луком. Сверху добродушная женщина полила это богатство растопленным маслом. А во второй лежал кусок пирога с кисленькой местной ягодой и медом. Да, кормили тут прилично.
— Ешь! — скомандовали мне.
И я взялась за ложку. Но все осилить не смогла. Еда была сытная, вкусная и горячая. Мой живот к таким трапезам не привык, мы питались скромно. Мясо стоило дорого, поэтому покупалили мы его редко. Его я умяла в первую очередь. Съев половину каши, я почувствовала, что сейчас лопну. Но пирог все же съела. Тесто было пышное, горошины ягод тонули в нем, окрашивая своим соком. Подобные лакомства я ела только в детстве. С выпечкой не дружили ни тетка, ни я.
— Плохо кушаешь! — попеняла мне главная повариха. — Оттого и тощая такая.
Я с улыбкой развела руками, подтверждая ее правоту.
— Раз наелась, давай, принимайся за работу.
В смежной комнате находилась мыльня. Две большие ванны были заполнены водой. Всю грязную посуду приносили сюда. Ее нужно было отмывать и снова возвращать на кухню. Мелкую посуду мыла крепкая девушка, что-то напевая себе под нос. А другая ванна с заляпанными большими кастрюлями и чугунками ждала моих рук. Засучив рукава еще повыше, я взялась за щетку. Нужно было отмыть остатки пищи, а потом прополоскать посуду в тазах с чистой водой и поставить сушиться. Труднее всего было отмывать густой жир. От щелока вскоре защипало обветренные руки, но я не обращала внимания. Работа должна быть сделана.
Я мыла и мыла, под спокойное заунывное бормотание моей напарницы. Думала и думала. Заработанные сегодня деньги потрачу на лекарства для Рузы. Убогая с детства, она была слабой физически. Негодной к тяжелой работе. И ей постоянно требовались порошки. Там, где должны быть орлиные крылья, постоянно болела спина. Без них, она просто ложилась в постель и не могла встать. Один пакетик у аптекаря стоил медянку. Поэтому я смогу купить пять штук, а это почти неделя.
Казанок сменял чан. Чан сменяла кастрюля. Кастрюлю таз. И так по кругу. Поварихи забирали чистое и приносили мне уже снова испачканное. Я отстраненно занималась работой, не обращая внимания ни на что.