Публичный дом тетушки Марджери
Шрифт:
– В п-прошлой жизни? – невольно запнулась от волнения я, хотя раньше никогда не замечала за собой склонности к заиканию. – Насколько далекой?!
– Бесконечно далекой, – чужое дыхание опалило мой затылок. – Настолько, что я искал тебя десять лет.
Я вздрогнула.
Не может быть!
Деймон. Деймон Стоун.
Вот что мне не понравилось на табличке входной двери. Отсутствие второго имени, как и у всех мальчиков рожденных в публичных домах, с неизвестным отцом.
Девочкам в этом отношении было проще. Второе имя бралось по матери, например как у меня - Торани Магдалина Фелз.
У
– Догадалась? – склонившись над ухом, прошептал он.
Крючок щелкнул, ломаясь, под его пальцами.
– Дей, – одними губами произнесла я.
В памяти всплывали бесконечные образы первого мальчишки, попавшего под действие силы молодой, тренирующейся суккубы.
Ему было пятнадцать, на два года старше меня. Вихрастый, худой, болезненный. Сверстники издевались над ним, не принимали в свои мальчишеские компании и игры. Дей никогда не бегал с палками, не избивал кошек, предпочитая сидеть в углу, и читать книги. А еще я помнила огромные очки-лупы на его худощавом лице.
В тринадцать лет он казался мне идеальной жертвой.
Я боялась, что первая иллюзия может не выйти, и тогда кто-то из мальчишек поопытнее побежит рассказывать остальным, и меня засмеют, как девочку, которая полезла целоваться первой. Дей же подходил. Он был молчаливым и стеснительным. Да и не поверил бы ему никто. Где это видано, чтобы таких неудачников как он, целовали?
В ту ночь он читал старую потрепанную книгу, одну их тех, что иногда покупала ему мать. Читал уже по сотому разу, затирая до дыр измятые страницы. В темном чулане, где единственным источником света была чадящая свеча. Никогда не забуду, как его очки обвинительно сверкнули, когда я вломилась в его тайную обитель и, отшвырнув книгу в сторону, зажала паренька между собой и стеной.
Подражая тем, на кого так часто смотрела в жизни, развратно прильнула своим несозревшим тельцем к нему и впилась в холодные от волнения губы. Он забился словно хрупкая бабочка попавшая в сети паука, но я не позволила прервать контакт. Мне был нужен опыт, и я, как юная хищница, не могла упустить жертву. Дей тогда бессильно обмяк подо мной, погружаясь в пучину грез, которые, как мне показалось, никогда не сбудутся.
Где он успешный, добившийся всего сам, свободный, с любящей женой, у которой мое повзрослевшее лицо. В мечтах он был уверенным, сильным, резким, напористым, страстным. Мог взять то, что хотел. И брал это.
Несколько следующих недель Дей ходил за мной, словно собачка, жадно ловя каждое мое слово. А потом приехала Марджери, и забрала меня в школу, чтобы воспитать идеальной куртизанкой.
Я медленно возвращалась из воспоминаний, не в силах поверить, что Дей из моих воспоминаний и Деймон Стоун один и тот же человек.
– Старуха приехала за мальчиками через месяц после того, как увезла тебя. Тех из нас, кто был посильнее и поглупее она продала на стройку, на меня же долго смотрела, ломая голову, как поступить, – его голос дрогнул, делясь этим моментом своей жизни. – Марджери увидела ту самую книгу, которую я прятал за спиной, и приняла решение ставшее судьбоносным. На страх и риск она отдала меня в вначале в обычную школу, а когда же я стал лучшим, в Медицинскую Академию, – он по-прежнему стоял за моей
Он уткнулся носом в мою макушку и медленно вдохнул тягучий аромат волос.
Я же боялась даже пошевелится. То, что я услышала было невозможным, невероятным. Еще более невероятным, чем наличие девственности у шлюхи.
– Но ведь очки, – рассеянно пробормотала я. – Где твои очки?
– Легкое магическое вмешательство и зрение исправилось.
– А тело? Ты был… – я попыталась аккуратно подобрать менее обидные слова, но не вышло. – Заморышем.
– Тренировки. У меня была достаточно сильная мотивация, чтобы стремиться к переменам.
И я даже догадывалась какая. По неопытности я многое не стерла из его воспоминаний той ночью, и сейчас очень боялась услышать, то что скажет доктор:
– Я помню, каждый миг видения, который ты мне показала. Я думал это лишь глупый сон, тем более что он потом долгие годы преследовал меня наваждением. Но нет… Я потратил сотни ночей на разгадку этой тайны, и ответ меня шокировал.
Роли изменились, теперь я чувствовала себя птичкой, попавшей в охотничьи силки – бессильно затрепыхалась в попытке вырваться из его рук, плотно держащих меня за плечи.
– Я не верил, это было невозможным, – продолжал шептать Стоун мне на ухо, не обращая внимания на попытки освободится, – Но осмотр на прошлой неделе окончательно убедил меня. Я знаю, кто ты есть, Тори! – его губы неуловимо коснулись моего уха. – И я никому об этом не скажу.
Его пальцы разжались, отпуская из этих страшных объятий. Я словно от огня отскочила от мужчины, по пути сшибая плечом неустойчивую ширму. Тканевые рамки зашатались и с грохотом рухнули на пол.
Единственным желанием сейчас было сбежать из кабинета, да и вообще из борделя Марджери. Меня раскрыли. И кто? Выросший очкарик, которого я десять лет назад даже за мужчину не считала. Я даже его настоящей фамилией не интересовалась, и, как сейчас выяснилось, зря. А ведь это помогло бы мне раньше понять с кем имею дело.
– Кажется, мне пора, – пролепетала я, подцепляя руками многочисленные юбки платья.
– Нет, – Деймон перегородил своей мощной фигурой двери. – Ты сейчас никуда не пойдешь.
Его голос был тверд, как сталь, и пугал меня этими уверенными нотками до чертиков. Чего он хочет? Сейчас он походил на маньяка нашедшего свою жертву. Он искал десять лет, приложил усилия, чтобы стать лучшим и найти меня.
Что им, черт возьми, движет?
А если я что-то повредила в его сознании десять лет назад, и Деймон свихнувшийся преследователь? Что если он сейчас набросится на меня прямо здесь из желания обладать и изнасилует?
В этот момент я испугалась. Даже его обещания и уверения в том, что он сохранит мою тайну, не смогли меня убедить. Передо мной враг!
А от врагов нужно держаться подальше.
Я суматошно блуждала взглядом по кабинету в поисках того, что могло послужить мне оружием. Взор зацепился за набор врачебных инструментов из которых я вытащила самый похожий на нож.
– Торани, положи ланцет, пожалуйста. Поранишься.
На мгновение мне показалось, будто я сейчас с мамой разговариваю, таким заботливым тоном это было сказано.