Пугало
Шрифт:
Вечер 31 октября 1909 года. Где-то в округе Джонсон, штат Айова
– Эй, чучело!
Комок липкой грязи облизал затылок с мерзким чавканьем и скатился по спине, обратно в лужу. Хотя влажную маслянистую почву под ногами сложно было назвать лужей, скорее обмелевшим болотом. Октябрьские дожди без устали поливали вот уже несколько дней: весь округ провонял гнилой листвой, сырой землей и кишел червями. Такими, как Ренди Болтун и его подпевалы.
– Эй, чучело, ты чо, оглох? Я
Снова занялся ветер. Бесцветные тучи стали шнырять по небу туда-сюда, постепенно набирая серость, обещая холод. Второй грязевой удар пришелся в плечо. Остатки первого еще стекали с волос, вмиг ставших из льняных мышиными, жижа капала на шею, за воротник. Джек застрял в вязкой глине, не поворачиваясь, не открывая глаз. Что-то в самом прогорклом воздухе предупреждало его о беде, подсказывало не говорить ни слова и тем более не пытаться сбежать.
– Какой-то ты сегодня ти-и-ихий, тыквоголовый, – как обычно нараспев протянул Дино Камыш, подкрадываясь к испуганному пареньку. – Где же “не надо”, “оставьте меня”, “я ничего не сделал”?
Компания как по команде загоготала. Дино резко нагнулся, ухватил четырехпалой рукой лодыжку Джека, и пока тот падал в хлюпкую грязь, успел отскочить к приятелям. Камыш был самым скрытным и жестоким из всей банды. Никто не знал, как он получил свое прозвище и как лишился большого пальца на правой кисти, но даже Ренди Болтун опасался его безумства.
Теперь и Джек стал червяком. Долговязый, болезненно тощий, он извивался на земле, пытаясь подняться. Его лицо скривила боль от удара. Облака над головой окончательно превратились в тучи. Ренди, Гарри и Дино нависли над Джеком, смеясь, потрясая кулаками, передавая по кругу бутылку с неизвестным пойлом, спертую у кого-то из местных. Первая капля дождя грохнулась в мутную лужу. Серый пузырь надулся и лопнул.
– Ты накаркал непогоду, чучело! – Гарри резко перестал ржать и ткнул бутылкой в Джека, – твоя вина!
Джек замер. Глаза, покрасневшие от слез, стали злыми.
– Не найти вам покоя ни здесь, ни в аду! – выплюнул он под новый припадок хохота.
– Вы только гляньте-е-е! Он снова за свое!
– Да ты не чучело, ты – пугало! – Тесак попытался съязвить, но голос его дрогнул на долю секунды. Уж не от страха ли?
– А где место пугалу? – впервые за весь вечер открыл свой вонючий рот Ренди.
Дино оживился и оскалился жуткой гримасой садиста в предвкушении скорой расправы над жертвой. Одним большим глотком он допил остатки гомыры и швырнул бутылку метко, совсем рядом с лицом Джека. Гарри соображал дольше.
– Хватай его! – крикнул Камыш товарищам, и три пары крепких рук вцепились в обмякшее от ужаса тело. Вдалеке грохнуло грозовое небо.
“Это
Когда скорбная процессия остановилась, Джек, всю дорогу плотно сжимавший веки, услышал, как что-то тяжелое, гнилостное грохнулось в хлябь. Долго гадать не пришлось. Джека распяли по рукам и ногам, привязав к пустой крестовине, которую только что украшал набитый соломой мешок. Мешок, служивший пугалом на поле фермера Янга.
– Здесь твое место, тыквоголо-о-овый!
Джек открыл глаза. Болтун, Тесак и Камыш снова выстроились полукругом, любуясь творением рук своих. Ферма казалась заброшенной. Из-за затяжных дождей половина урожая погибла, а то, что удалось спасти, было надежно спрятано в закромах у Янга. Голые клочки вздыбившейся почвы, ломаные колосья и несколько тыкв – оранжевые пятна на фоне серого беспорядка.
– Точно! – Тесак хлопнул себя по лбу. Он подхватил одну из тыкв, расклеванную вороньем, достал из кармана любимый перочинный ножик, наспех вырезал в плотной боковине три дырки: две поменьше и одну длинную, наподобие улыбки, – и водрузил свое творение на голову бедного Джека. Шайка снова принялась гоготать.
Отцовские ботинки не по размеру, сполна черпнувшие грязи, свалились с ног Джека. Босые ступни смешно повисли, едва касаясь земли. Рубаха прилипла к телу, обтянула торчащие ребра. Из-под жуткой “маски” раздался глухой стон.
– Засим нарекаю тебя – Джек, Повелитель тыкв! – провозгласил Ренди и расплылся в поганой ухмылке, обнажая частокол черных зубов.
В ночь с 31 октября на 1 ноября 1909 года. Поле фермера Янга, округ Джонсон, штат Айова
“Хлюп, хлюп, хлюп!” – раздалось совсем рядом. Бледная, почти бескровная кожа Джека тут же покрылась мурашками. До этого момента он не чувствовал холода или боли от веревок, которые врезались в запястья, только всепожирающий ужас. Джек знал, что есть кое-что пострашнее болванов из подворотни. Кое-кто. Лунная полоска, наспех пробившая себе дорогу сквозь тучи, вмиг рассеялась в ночной слепоте.
– Ты нужен, Джек…
– Нам нужен…
– Джек… Джек… Время пришло… – казалось, что ветер перешептывается сам с собой, но ветра не было и в помине. Все замерло. Все остановилось. Ни шороха травы, ни карканья воронья, только одно: “Хлюп, хлюп!”
Грязь чавкала под невидимыми ногами. Джек невольно повел носом: запах гниющих овощей и плесени исчез, будто кто-то проворно очистил поле, не оставив даже пылинки.
Конец ознакомительного фрагмента.