Пуговка от бывшего мужа. Исцелю любовью
Шрифт:
– Терпи. Сама убежала, а мне пришлось ловить.
– Потому что ты – невыносимый говнюк.
– А ты всё ещё не понимаешь меня.
– Нет, не понимаю. У тебя как сотрясение случилось – так перестала вообще.
– Не злись, – никак не реагирует на мои попытки освободиться. Только улыбается, как дурак. – А то я не смогу контролировать себя.
Застываю.
Что?
– Раньше, когда мы ссорились, потом очень активно мирились.
В секунду жар приливает к лицу. Будто это я прыгала перед грушей,
– Я не против, но мне нельзя перед боем, – продолжает играючи.
– Вот и пошёл в баню, – толкаю его в плечи в очередной раз. И опять ничего!
– Сходим. Потом. Вместе. Есть у меня друг один – у него прекрасная баня на даче.
– Леон! – восклицаю.
– Нет, – едва ли глаза не закатывает. – Перестань. Делаешь ещё хуже. Действуешь по плану. Сначала злишься, получаешь ответную реакцию. Когда ситуация пиковая, ты кричишь моё имя. Потом мы друг друга сверлим взглядами несколько секунд. И, не выдерживая, в порыве целуемся.
От каждого его слова в голове появляются картинки.
Воспоминания обо всех наших ссорах. И примирениях.
Внизу живота моментально нарастает жар.
– А дальше…
Я взмахиваю рукой, задевая полку, висящую в коридоре. Давно бы её убрала – только мешает и собирает пыль вместе со стоящими на ней декоративными цветами и статуэтками.
Но сейчас мне нет до них дела. Затыкаю рот Леона ладонью.
Если я возбудилась, то он – тем более. Я уже чувствую его твёрдость, упирающуюся в моё тело. Горячий человек, чёрт возьми. Но перед боем ему нельзя.
– Ещё одно слово – и я точно подсыплю тебе снотворное.
Слышу смешок прямо в ладонь. Он немного расслабляется.
И тут же вижу, как его взгляд устремляется в сторону.
Ничего не успеваю понять, как он отрывает от меня руку. Боковым зрением замечаю что-то летящее прямо на нас. Та самая полка! Жмурюсь, хватая Новака и пытаясь отскочить вместе с ним. Но эту гору мышц сдвинешь только бульдозером!
Вместо того чтобы уйти – Леон резко отбивает рукой деревянные, сколоченные вместе полки. Те с грохотом падают на пол, рядом с нами. А он даже не тронулся с места, словно машина.
Сердце колотится от страха за него. Хватаю за сильные пальцы, осматриваю его предплечье. Теперь синяки останутся!
Его лицо на секунду кривится.
– Ты в порядке? – обеспокоенно шепчу. Пока, кроме покраснения, ничего не вижу. – Очень больно?
– Фигня, – хмурится, выпаливая и смотря на сгиб локтя. – Она не тяжёлая. Если синяки появятся, то не страшно.
Устремляет взгляд на деревянное барахло и то, что было на нём.
– Давно пора было убрать. Они здесь только мешались.
– Я уберу, чтобы не валялись, – отпрянув от мужчины, собираю упавшие безделушки. Кое-что разбилось, так что надо идти за веником.
Леон коротко кивает.
– Точно ничего не случилось? – взволнованно спрашиваю.
Улыбается, убирая ладонь. Успокаивает одним только взглядом.
– Да. Кажется, хватит на сегодня тренировок. Устал и возбуждён.
Закусываю губу и отвожу взгляд, всё ещё не отойдя от шока.
Слышится звонок в дверь, разлетающийся по всей квартире.
– Наши с прогулки вернулись, – говорит Новак. – Пойду открою.
Соглашаюсь, спускаюсь вслед за ним, чтобы захватить веник. Захожу в ванную, беру все принадлежности. И, когда возвращаюсь, понимаю, что это не может быть Алёна. У неё ведь есть ключи.
Захожу в гостиную. Вижу перед собой фиктивного мужа и темноволосую девушку в летнем красном платье в горошек. Скромно улыбается, заправляя прядь волос за ухо.
– Здравствуйте, – приветствую гостью. Мне кажется, или я её уже видела?
– Это моя жена, Вероника, – представляет меня Новак. И хоть не первый раз он называет меня женой, именно сейчас я ощущаю какое-то удовольствие. Только из-за того, что передо мной симпатичная девушка и на её лице сейчас мелькает удивление?
– Приятно познакомиться, – кивает.
– Это Любовь.
Красивое имя… Да и сама она такая же. Воздушная, милая, с виду добрая.
– Она из дома малютки.
А вот теперь я напрягаюсь. Она же не хочет забрать Матвея?..
– Мне позвонить адвокату? – пищу, не зная, что делать.
– Нет-нет, – машет она руками, останавливая. – Я с обычной проверкой, не подумайте. Понимаю, какие сейчас нервные времена. Видела в новостях, что у Леона Яновича скоро спарринг. Хотела даже прийти на арену.
– Достать билеты в первые ряды? – спрашивает он.
– Нет, спасибо, я в этот день буду занята. Но буду держать за вас кулачки.
– Хорошо. Раз вы с проверкой, вам нужен Матвей. Но он сейчас гуляет с няней. Подождёте?
– Да, конечно. Но есть кое-что ещё, о чем я хотела бы поговорить с вами. Это можно сделать и без ребёнка.
– Без проблем. Подождёте на кухне? Мне надо поднятья и одеться, – ухмыляется, явно довольный своим телом. На секунду мне кажется, что он с ней заигрывает, но… это не так, да?
– Можем поговорить и там, – соглашается.
И куда они пойдут? В его спальню? Разве там проходят серьёзные беседы?
Хочу задать все эти вопросы, но боюсь, что буду выглядеть ревнивой дурочкой, которая нашла повод на пустом месте.
Я иду следом за ними, но не для того, чтобы стоять над душой. Взволнованно убираю бардак, воцарившийся в коридоре, и осколки стеклянной, неведомой мне штуки. Прохожусь пылесосом, чтобы дети не поранились, бегая здесь босиком.