Пулевое многоточие
Шрифт:
Гуров взял свои карты, посмотрел – у него были валет и десятка. Он поднял глаза на банкомета.
– Какая ставка? – грубовато спросил он.
Банкомет ухмыльнулся:
– Меньше сотни – только пальцы бить, правильно?
Гуров опять засопел, полез в карман (при этом обратил внимание на то, с каким напряженным интересом все уставились на его руку), достал банкноту в сто долларов и бросил на стол. Дима неуловимым движением добавил в банк свою купюру и весело посмотрел на Гурова.
– Еще! – твердо сказал Гуров.
Перед ним упала карта. Даже еще не перевернув ее,
– Себе!
Дима бросил себе карту и плотоядно улыбнулся. Они раскрылись. К Гурову пришел туз. У Димы набралось ровно двадцать одно.
– Очко! – сказал он со вкусом.
– Так что насчет друзей? – нетерпеливо повторил Игорь Петрович.
Кувшинников жалобно посмотрел на Гурова.
– Кажется, нас хотят здесь надуть, Иван Сергеевич! – сказал он. – Правильно вы говорили, что зря мы сюда идем! Они нас просто кинуть хотят! Пойдемте отсюда!
– Это они хотят, – подыграл ему Гуров, поудобнее усаживаясь на стуле. – Но только ничего у них не получится. Мы еще себя покажем. Сдавай!
Дима слегка поднял брови.
– Деньги, – нежно сказал он.
Гуров небрежно бросил на стол купюру. Это была его последняя сотня. Захватил по наитию. Напрягшиеся было хозяева, видя вошедшего в азарт гостя, расслабились. Дима сдал карты.
Гурову достались валет и дама. Он попросил карту. Пришел еще один валет. Попросил еще. Пришла десятка. Остановился.
Дима небрежно бросил на стол свои карты – все увидели двух тузов. Игорь Петрович негромко зааплодировал.
– Великолепно, Дима! – сказал он. – Но, боюсь, теперь наши гости окончательно решат, что мы ведем с ними нечестную игру.
– Пускай сначала докажут! – ухмыльнулся Дима, неуловимыми движениями тасуя колоду.
Гуров изображал чувства человека, который никак не может поймать удачу, а сам тем временем пытался понять, что за компания их окружает и есть ли в доме кто-нибудь еще. Украдкой он посматривал на мониторы и убеждался, что ни одной живой души на них так и не появилось. Возможно, люди находились там, где камеры были выключены. Но вряд ли – ведь сам Игорь Петрович сказал, что у них здесь ремонт. Жаль, не было времени выяснить, кому принадлежит клуб «Галлея» и что за люди являются его завсегдатаями.
Тем временем Дима сдал карты и подмигнул Гурову.
– Ждем-с! – сказал он, кивая в сторону банка на столе.
– Деньги кончились, – спокойно сказал Гуров. – Доиграем в следующий раз.
– До следующего раза дожить нужно, – заметил Игорь Петрович, останавливаясь за спиной у Кувшинникова. – Но раз денег нет, то играть, конечно, не следует. Лучше займемся нашими делами.
Он вдруг выхватил откуда-то тонкую прочную петлю и накинул ее на длинную шею Кувшинникова. Сидевший сбоку Владимир Корнеевич тут же выхватил пистолет и направил его на Гурова. Дима уронил карты и тоже выхватил пистолет.
– Говори, сука, от кого слышал про «Советскую Родину»? – прошипел Игорь Петрович, резким движением затягивая петлю на горле у Кувшинникова. – Или сдохнешь, как собака на живодерне! И не надейся, что пронесет, – здесь кругом наши люди, а вы в капкане!
Гуров увидел мгновенно побагровевшее и сделавшееся страшным лицо
Рохля Кувшинников не стал дергаться, не стал хрипеть и царапать ногтями стол. Он просто вскинул руки и наугад, но с поразительной точностью ударил ладонями по ушам Игоря Петровича. Видимо, боль была настолько сильной, что тот на мгновение потерял контроль над собой. Он вскрикнул и выпустил из рук петлю. Кувшинников тут же вцепился в его пиджак и с удивительным проворством швырнул Игоря Петровича через себя. Тот пролетел по воздуху, врезался головой в монитор, из которого с треском сыпанули искры, и рухнул без чувств на пол. Из черного жерла монитора пополз вонючий дым.
Гуров что есть силы пнул стол. Дима, получив удар в грудь, опрокинулся на пол и выстрелил. Пуля взвизгнула рядом с Гуровым и разнесла лампу под низким потолком. В комнате воцарилась полутьма, рассеиваемая лишь мутным отсветом экранов.
Гуров метнулся влево, намереваясь любой ценой обезвредить третьего. Но Владимир Корнеевич уже выскочил за дверь. Мигом переориентировавшись, Гуров прыгнул сверху на Диму, выбил у него из руки пистолет и попытался схватить за горло. Но противник оказался на редкость ловок. Поймав Гурова на встречном движении, он легко швырнул его через голову, примерно так, как только что проделал это Кувшинников.
К счастью, Гуров не врезался головой в монитор и удара током не получил. Но в легком нокауте все же оказался. Пока он приходил в себя, его карточный партнер тоже выскочил за дверь. За ним устремился Кувшинников. Гуров помотал головой. В голове гудело.
«Ловок, сукин сын! – с неодобрением подумал он о Диме. – Но каков Кувшинников!»
Он никак не мог найти в себе сил, чтобы подняться, но тут за стенами во дворе стукнул выстрел. Цепляясь за какие-то деревянные углы, Гуров встал, широко шагнул к двери. И тут в кармане Игоря Петровича зазвонил телефон.
Гуров остановился, точно громом пораженный, на секунду задумался, а потом быстро наклонился и достал из кармана поверженного противника мобильный телефон. С номером звонящего разбираться было некогда. Он включился и, пытаясь подражать тембру Игоря Петровича, сказал, что слушает.
– Это ты? – задали риторический вопрос откуда-то издалека. – Ну что у тебя там?
– Пока пусто, – сказал Гуров.
– Со сторожем проблемы были?
– Никаких проблем.
– Тогда бросай все. Только что мне стукнули, что эта неугомонная баба опять наняла какого-то лоха. Записывай его адрес. Это его домашний, естественно. В офисе он по ночам торчать не будет. Сгоняйте сейчас к нему и поговорите хорошенько. Скажите, что, если он не выбросит из головы это дело, его выбросят вместе с головой. Мне говорили, что этот Вагин – говнюк. Вы его в две минуты сломаете. Главное, не жалейте аргументов, не стесняйтесь! А с бабой мы будем думать, что делать. Тут дело тонкое. В общем, записывай адрес!