Пулевое многоточие
Шрифт:
– Ладно, хватит сыпать соль на раны! – поморщился Гуров. – Порой для самых заковыристых вещей находятся очень простые объяснения. Будем надеяться на лучшее. Вот, например, сейчас мы придем к Пригожиной, а она дома! Вернулась из отпуска, загорелая, бодрая…
– Все может быть, – ответил Крячко. – Только вряд ли. Когда сильно чего-то хочешь, всегда все наоборот получается. Я вот на днях решил в баню сходить. В сауну. Чтобы, значит, оттянуться как полагается. Баня, она же первое средство для организма. Но только я собрался, как у соседа наверху лопнула труба. Он поставил новые, из металлокерамики, – и что-то там не состыковалось. В общем, купание состоялось,
– История ужасная, – согласился Гуров. – Но я все-таки не теряю надежды.
Вскоре, однако, надежды его сильно пошатнулись. Они нашли дом, в котором жила Пригожина, поднялись на пятый этаж и минут пять безуспешно звонили в квартиру секретарши «Доверия». Поняв, что никто им не откроет, Гуров для профилактики набрал телефонные номера Быкова и Пригожиной. Телефоны молчали.
– Ну что же, отсутствие информации – тоже информация, – вздохнул Гуров. – Примемся за опрос соседей. Не в лесу, в конце концов, живем.
На лестничную площадку выходили двери еще трех квартир. Гуров обзвонил все, но открылась лишь одна, и то после продолжительного интервала, во время которого, судя по всему, они с Крячко проходили некий скрытый фейсконтроль. Тем не менее им все же открыли, и из полумрака прихожей на них выглянули настороженные, но довольно симпатичные глаза румяной дамочки лет тридцати пяти, обладающей аппетитными формами, задрапированными в домашний халат с лиловыми цветами. Во взгляде читалась не только настороженность, но и неприкрытый интерес. Интерес к незнакомому мужчине, видимо, вел ее по жизни, и, вероятно, не будь этого интереса, Гурова с Крячко ждал бы от ворот поворот. Собственно, дамочка так и сказала с обезоруживающей откровенностью:
– Я не хотела открывать, но все-таки присмотрелась в глазок и попробовала себя убедить, что к нам сегодня явились положительные мужчины… – Она остановила взгляд на высокой фигуре Гурова, и глаза ее потеплели. – Сердце мне подсказало, что камня за пазухой у вас нет…
– Какой камень, драгоценная! – весело подхватил Крячко. – Камень! По такой погоде не то что камни, штанов таскать не хочется, извините! Сейчас бы на пляж… С какой-нибудь милой… гм… особой…
Симпатичная соседка чуть наклонила голову и осмотрела полковника Крячко уже с несколько иным выражением лица. Его вытертые джинсы и мятая ковбойка не произвели на нее большого впечатления, но как женщина, обладающая жизненным опытом, она не стала отбрасывать запасной вариант, поэтому в конце концов одарила благосклонной улыбкой и Крячко. Правда, мечту его разрушила тут же.
– Нет уж, увольте! – решительно сказала она. – Пляж, суета, песок! Да еще трястись два часа в душном транспорте! Нет, благодарю покорно! Мне и дома хорошо.
– Дома лучше. Это древняя народная мудрость, – сказал Гуров, решительно вмешиваясь в разговор. – Тут вы совершенно правы. А камня за пазухой у нас нет. Даже наоборот. За пазухой у нас вот такие удостоверения…
Он протянул женщине корочки, которые та изучила со жгучим любопытством. Настроение ее поднялось сразу на полсотни градусов, и она уже глядела на Гурова влюбленными глазами.
– Надо же! – жеманно сказала она, возвращая документ. – Настоящий полковник! Недаром сердце у меня с утра было не на месте. И гороскоп на этой неделе намекал…
– Гороскоп если на что и намекал, уважаемая, – усмехнулся Гуров, – то на моего товарища. Он, кстати, тоже полковник. Настоящий и холостой. А мой гороскоп уже заполнен поминутно, извините.
– Ой, как интересно! Два полковника!
– Нас не интересуют ваши налоги, – сказал Гуров. – Все, что нас интересует, это ваша соседка Пригожина Лидия Ивановна. Возможно, вы что-то о ней знаете.
От Гурова не укрылось, как в лице их новой знакомой что-то дрогнуло, точно в него ударил внезапный порыв ветра. Вопрос ее напугал. Правда, не настолько, чтобы заставить полностью замкнуться в себе. Наоборот, Гурову показалось, что Кристине давно хотелось выговориться, но по каким-то причинам это ей до сих пор не удавалось.
– Ой! Значит, вы из-за Лиды пришли?! Я так и знала! Это добром не кончится. И знаете что?! Вы должны ей помочь! Она ни в чем не виновата. Она просто несчастная баба. Вы знаете, какой может быть несчастной баба, у которой нет ни ребенка, ни мужа? Да вообще ничего! Одна работа и постоянные обещания?!
– Постойте-постойте! – взмолился Гуров. – Вы совсем нас запутали! Давайте попробуем говорить связно, ладно? Объясните нам, почему гражданка Пригожина несчастная, в чем она виновата и что именно не кончится добром. А кроме того, может быть, вы впустите нас в квартиру, чтобы мы не разговаривали о важных делах на лестничной клетке?
– Да я с удовольствием! – немного невпопад ответила Кристина и посторонилась, пропуская мужчин в прихожую.
Они вошли, причем полковник Крячко старался держаться к хозяйке по возможности ближе и сразу же попросил у нее холодной воды. Чувствовалось, что румяная и темноглазая Кристина произвела на него большое впечатление. Гуров понял, что, если не сосредоточить усилия на деле, его друг бросит все силы на ухаживание за соблазнительной свидетельницей. А то, что Кристина является ценной свидетельницей, Гуров уже понял.
Хозяйка усадила оперативников в комнате и принесла им ледяной минеральной воды в пластиковых бутылочках. Полковник Крячко одним махом осушил свою бутылку, глядя на Кристину восхищенными глазами. Гуров пить не стал и спросил:
– Так вы сказали, что с вашей соседкой что-то не в порядке? Что с ней случилось?
Кристина посмотрела на него большими глазами и сказала с чувством:
– Вот именно, случилось! Мне и самой хотелось узнать что. Но она же такая скрытная! Из нее лишнего слова не вытянешь. У нее же это… Мужик – секретный агент. Этот вообще… Он такой вечно мрачный, весь в себе, здоровенный такой бугай! Посмотрит – просто мороз по коже! И ее втянул в свои дела. Они же целыми днями у себя в офисе пропадали. А что у них на работе и как – никогда не рассказывали. Это же ненормально, согласитесь! О чем еще разговаривать? О мужиках, простите, да о работе. А они – никогда!.. Я, бывало, сама напрашиваюсь, говорю: «Лидка, чем вы там у себя занимаетесь?» Она только рукой махнет – и все.
– Ясно. Но что-то же Лидия Ивановна вам сказала?
– В том-то и дело, что почти ничего! – делая многозначительную мину, ответила Кристина. – Сначала ее мужик куда-то пропал. Смотрю, уже несколько дней домой не заявляется. А он же был женат, вы знаете? Ну, я Лидку так исподволь и спросила – мол, не к своей ли благоверной вернулся? А она головой мотнула, нет, говорит, в командировке. И все. Но я же вижу, что она сама не своя и с каждым днем все больше в меланхолию впадает. А потом вдруг она ко мне приходит вечером, сама, и ключ отдает. Присмотри, говорит, за квартирой, мне срочно нужно уехать.