Пульт мертвеца
Шрифт:
— Возможно, здесь предпринимается попытка добиться трёхстороннего соглашения? — неуверенно предположил я. — Впрочем, не знаю. Кстати, как ты оцениваешь силу медитационного контакта?
Она недоумённо пожала плечами.
— Ты меня об этом спрашиваешь? Ведь именно ты веришь в эту безумную идею, а не я.
Я уставился в темноту, пытаясь разглядеть Каландру.
— Ах, да. Зато твоя безумная идея состоит в том, что Эдамс стремится направить Искателей по стопам Аарона Валаама Дар Мопина.
Она даже вздрогнула, я почувствовал, что поставил ее в тупик своим утверждением.
— Я только сказала, что чувства их
— Прости, но все это звучит для меня слишком уж противоречиво, — возразил я, чувствуя лёгкое раздражение. Мне было хорошо известно, что Бриджуэй и царствовавший на нем безраздельно Дар Мопин были её ахиллесовой пятой, мне не следовало укорять её этим. — В самом Эдамсе я не вижу ни тени болезненной амбициозности.
Она затрясла головой.
— Это неважно. Что бы этот Эдамс ни запланировал на будущее, меня это не интересует, и никогда не заинтересует.
Я обнял её за плечи.
— Ещё заинтересует, — сказал я, вложив в эти слова всю убежденность, на какую был способен. — Не забывай — у нас появились две потенциальные цели, чтобы предпринять поиски: база контрабандистов и происхождение Облака.
Она усмехнулась.
— Ох, как великолепно! А вот если нам по-настоящему повезет, то мы сразу обнаружим базу контрабандистов, возвышающуюся на вершине происхождения. И в двух шагах еще и рудник, где добывают иридий.
Я понимал, что причина этой иронии — страх и подавленность. Впрочем, другого и ожидать не приходилось.
— Вот это воображение, — легкомысленным тоном польстил я ей. — Слушай, а если мы, действительно, обнаружим достаточно богатый рудник, то сразу же отправимся в Портславу и выкупим всю часть акций «Группы Карильон», принадлежащую лорду Келси-Рамосу. Вот тогда Рэндон у нас попляшет.
Она фыркнула.
— Знаешь что, давай лучше отправляйся спать, а то у тебя тоже галлюцинации начинаются.
Я кивнул.
— Правильно. Ты тоже — нам завтра с утра ехать. — К тому же, мысленно добавил я, сон прогонит твои страхи, по крайней мере, самые худшие из них.
— Ладно, — мне показалось, что она хотела мне что-то сказать, но не решалась.
— Джилид… Я всё еще считаю, что ты — маньяк-самоубийца, и твоя затея — безумие. Но все равно… спасибо.
Я взял её руку в свою и ободряюще сжал её.
Потому что он дал мне убежище под своей крышей в день недобрый для меня, дал мне схорониться в закоулках шатра своего, вознес меня на неприступную скалу. И теперь моя глава высоко над недругами, меня окружающими…
— Ничего, всё утрясется, — успокоил я ее.
— Не сомневаюсь, — вздохнула она, даже не пытаясь изобразить, что поверила мне. — Доброй ночи.
— Доброй ночи.
Подождав, пока она войдёт в дом, я не спеша направился вдоль края этой небольшой площади к дому, где меня ждала комната. Стараясь приободрить, успокоить Каландру, я до сих пор не замечал, как устал сам. События последних суток продолжали преследовать меня: ночной старт с Солитэра, эта отупляющая поездочка через Сполл, постоянное напряжение от необходимости постоянно лгать, глядя людям в глаза, не говоря уж о постоянном страхе провалить стоявшее перед нами неимоверно трудное задание.
Окна дома Чангов были ярко освещены, и я был очень этим обрадован. Мне эта семья уже успела понравиться, но сейчас мне меньше всего хотелось общаться с ними. Какие бы параноидальные мысли относительно Божественного Нимба ни приходили в голову бедной Каландре, мое уважение и к самим Искателям, и к их целям постоянно росло… параллельно росла и гаденькая тихая уверенность в том, что наше пребывание здесь каким-то образом может быть и будет использовано для того, чтобы их устранить.
Перед тем, как зайти в дом, уже стоя на пороге, я отчаянно замотал головой. Это просто депрессия — сказалось сильное утомление и ничего больше, сказал я себе. Пока Братство Мюрр не будет знать, кто мы и с какой целью сюда прибыли, никто не сможет обвинить их в том, что они помогли нам. Ни в юридическом смысле, ни исходя из соображений разумности.
И все жё…
Я задрал голову. Наверху, подобно какому-то диковинному голубоватому плоду, висел частично освещенный диск Солитэра, у края которого неестественно ярко светили три звезды. Это были три корабля адмирала Фрайтага, посланные за нами… И мне пришло в голову, что ведь законы создаются для того, чтобы служить целям тех, кто находится у власти. А для этих людей разумность была скорее чем-то весьма второстепенным, но никак не их жизненной позицией.
ГЛАВА 17
На следующее утро, едва забрезжил рассвет, мы отправились в путь. Несмотря на эту дикую рань, несколько человек из Братства поднялись еще раньше, хотя чему здесь было удивляться — ведь община существовала за счет сельскохозяйственного труда. Но, не взирая на эту простую логику, мои урбанизированные биологические часы бурно протестовали, а мысль, что это должно повторяться изо дня в день, приводила меня в ужас.
Мои навыки ручного управления вездеходом устарели по меньшей мере лет десять назад, но, если принять во внимание отсутствие дороги, на которой требовалось бы удерживать вездеход, а также встречного движения, я по этому поводу не особенно беспокоился. Каландра, которая и выглядела, и чувствовала себя гораздо бодрее, высказала идею самой усесться за руль на первых порах — предложение, которое я хоть и с явным сожалением, но всё же вынужден был отвергнуть. Мои слипавшиеся глаза вряд ли способствовали тому, что из меня бы вышел хороший наблюдатель, и лучше уж наткнуться на пару лишних ямок, чем пропустить что-то жизненно важное для нас где-нибудь на горизонте.
К счастью, Загора предусмотрела все проблемы, могущие возникнуть у нас на пути. Нам было вручено по здоровенной кружке горячего, сладкого, вкуснейшего напитка из большущего термоса, кроме того, колёсики наши были на славу подзаряжены и, когда мы покидали поселение, я с удивлением обнаружил, что мне уже не так сильно хочется спать.
Поля, окружавшие Мюрр, показались мне теперь гораздо обширнее, чем вчера вечером, когда мы ехали сюда. Направляясь на юго-восток, мы проехали часть пути мимо окультуренных земель, окружавших небольшую ферму, и довольно внушительной группы Искателей, занятых окучиванием длинных грядок, где произрастали овощи.