Пуля для ликвидатора
Шрифт:
Однако надеяться на погоду было сложно.
Конец связи, видимо, не обещал окончания операции, потому что погода была нелетная. Но нелетная она была только для самолетов. И минуты не прошло, как над головами завыли мины. Минометчики вслепую стреляли вполне прилично, хотя определить, попадают ли мины в бандитов или они просто рвутся на склонах хребтов, было невозможно…
Осмотр поля боя проводился уже вечером, перед наступлением темноты, потом шел при свете фонариков, и так почти всю ночь, и продолжился на следующий день. Спецназовцы ночевали на той же скале, с которой обстреливали банду. Туда к ним поднялся и полковник, первоначально тоже участвующий в осмотре поля боя.
— Раненых много. Вертолетами их не вывезти, погода не позволяет. На руках тащить некому. Больше половины не выживет. На них даже перевязочных материалов не припасено. «Подствольниками» их поливали?
— Так точно, товарищ полковник. Активно «подствольники» использовали.
— Много рваных ран. Это обычно после «подствольников» бывает. Пулевых меньше.
— Писателя не нашли?
— Раненые говорят, он ушел. Жив и здоров. Он был одет, как все, и шел в стороне, только охранники рядом. Старался ничем не выделяться.
— Жалко. Я думал, он в той группе, которую мы миной уничтожили. В центре шли плотной толпой. Мне показалось, там командование сконцентрировалось.
— Там были иностранные наемники. Они лежат рядом друг с другом. Точнее сказать, то, что от них осталось, лежит одной большой кучей. Им хорошо досталось. Попали, видимо, в эпицентр. Направленный взрыв?
— Да. Мина направленного действия. Мой сержант просчитывал секунды, когда контакт замкнуть. И хорошо. Наемники ничем не лучше Писателя.
— С этим соглашусь. И достать их бывает труднее. Напакостят, и вовремя сбегают домой. Их тоже не хотелось бы отпускать. Много на русской крови заработали.
— Ладно. Все равно надеюсь, Писатель вернется. Если услышите, что возвращается, как-нибудь сообщите в спецназ ГРУ. Персонально для меня. Хочется мне, если жив и здоров буду, почему-то добраться до него. Сам не знаю, товарищ полковник, почему. Просто хочется. Непременно хочется. Есть ощущение, что это не последняя наша встреча…
— Даст бог, встретитесь.
Ни старший лейтенант, ни полковник из антитеррористического комитета не знали, что очная встреча произойдет только через восемь с небольшим лет. А до этого будут и другие встречи. И не только у Плешивого…
Глава первая
Ближний Восток. 2013 год
Стемнело быстро. За окном уже стоял темный вечер.
— Как же вы умудрились так неудачно засветиться?
— Мы не умудрялись, товарищ полковник. Мои люди вообще в стороне были. Но мы в точности выполняли ваш план согласно вами же утвержденному графику. Минута в минуту. Это ваши люди, которые готовили операцию, прозевали ситуацию и не узнали о наличии дополнительных скрытых камер видеонаблюдения. Все видимые камеры были нами заблаговременно блокированы. Они не могли меня заснять.
— Каким образом вы их блокировали? — недовольно морщась, спросил полковник.
Ему откровенно не нравилось, что этот майор спецназа ГРУ упорно не желает брать на себя вину. Смирения в майоре нет и уважения к старшим по званию, пусть даже офицерам совсем другого ведомства, но ведомства, которое сам полковник всегда предпочитал считать главенствующей силой среди всех силовых структур страны. В его понимании, это ведомство требовалось уважать и трепетать при одном произнесении аббревиатуры из трех всем знакомых букв, как раньше трепетали при произнесении другой аббревиатуры, которое это ведомство носило. Тогда сомнений ни у кого не возникало в могуществе организации. Сейчас какой-то майор армейской разведки пытается «перевести стрелки» на это ведомство.
— Видимые камеры беспроводные, работают посредством радиосигнала. Сканер легко определил волну для каждой отдельно взятой камеры, и мы выставили на этих волнах «глушилки» радиосигнала. Три камеры вообще являются муляжами. Или просто неработающими. Это без разницы. Их и глушить не требовалось.
— А скрытые камеры?
— Скрытые камеры, насколько я понимаю, имеют проводную систему связи с компьютером охраны, и потому мы повлиять на них можем, только повредив сам кабель связи или же полностью обесточив систему электропитания домовладения. Впрочем, последнее, скорее всего, невозможно. Вернее, возможно, но толку не будет. Обычно в таких домах стоит дизельный или бензиновый генератор с автоматом. В случае аварийного отключения сетей энергопитание с генератора подключается быстрее, чем успеет выключиться телевизор.
— Почему же эти камеры не вызвали у вас беспокойства? Я говорю про кабель связи охраны и камер. Просто сам кабель повредить, и все. Дел-то…
Полковник разговаривал брезгливо, оттопыривая нижнюю слюнявую губу.
— Во-первых, потому что мы работали не по собственному плану, товарищ полковник, а по плану, разработанному вашими сотрудниками, и с той аппаратурой, которую нам ваши сотрудники предложили. Честно говоря, я сразу возражал против того, чтобы работать по чужому плану, и даже предлагал командованию выполнить задание своими силами. Меня не поддержали благодаря вмешательству вашего руководства. И вот результат. Во-вторых, это ваши люди должны были вычислить наличие скрытых камер. У нас такой возможности не было. В-третьих, каким образом мы могли обесточить систему охраны или хотя бы камеры, не засветившись в них? Даже если бы мы знали, где установлены камеры, даже если бы мы знали, где проложен кабель, мы в любом случае сначала попали бы в поле зрения охраны. И что тогда следовало бы делать? Принимать бой? Но мы, как вы знаете, приехали даже без оружия. Я считаю, что в данном случае мне пришлось попасть в объектив скрытых камер только потому, что ваши люди поверхностно продумали задание и не обеспечили мою группу необходимой информацией.
Этот майор совершенно не испытывал смущения, и это полковнику совсем не нравилось. Полковник не любил, когда с ним общаются почти как с равным. Он не желал быть равным с армейскими офицерами, которые по сути своей только инструмент в более опытных руках разработчиков. Однако как поставить на место этого майора с забавной фамилией Плешивый, полковник ФСБ не знал. Но сделать это хотелось.
— И как будем исправлять ситуацию? Что нам теперь делать? Вы же все дело завалили.
— Извините, товарищ полковник, я снова возвращаюсь к той же теме — дело завалили не мы, а ваши сотрудники, не сумевшие до конца проработать вопрос. Не знаю, кто вам утверждал такой безграмотный план. Наверное, тоже человек, мало смыслящий в подобных операциях.
— Кто утверждал, это уже вопрос не вашей компетенции. А мои сотрудники не позволили бы себе засветиться в такой простой ситуации.
— Они и не смогли с этой ситуацией справиться и именно потому пригласили нас, — упорно стоял майор на своем. — Они самое начало просчитать не сумели. Что же было бы дальше — могу предположить. Их бездарная работа закончилась бы крупным международным скандалом…
Разговор пошел, что называется, на встречных курсах. Этот майор, кажется, слишком возомнил о себе. И явно переоценивает себя и свою группу. Такие обычно не живут долго. Особенно когда высказывают в чужой адрес обвинения.