Пункт назначения 1990. Шаман
Шрифт:
— Вот же скотина, и чего тебе неймется? Дай поспать!
— Спи, спи, — прошептал я, почти вслепую шаря по матрасу.
Искомое обнаружил почти сразу. Зажал в руке. Прихватил кроссовки и джинсы, выбрался на крыльцо. И сразу пожалел, что не взял с собой куртку. На дворе было прохладно. Слишком прохладно, чтобы вот так разгуливать вольготно голым по пояс.
Я разжал кулак, невольно подивился. Обычная записка — клочок пожелтевшего листка в клеточку. Аккуратно сложенный кусочек. Пальцы дрогнули, разворачивая. Почему-то мне было тревожно. Страшно
Вопрос, как вообще возможно пронести что-то из мира снов сюда, в реальность, почему-то меня не беспокоил. Наверное, я уже досыта наелся и тайнами, и чудесами. Они меня больше не будоражили.
С запиской оказалось все банально. Там было написано: «Вика». А дальше только цифры. Я даже усмехнулся. От моего домашнего номер отличался всего на две цифры. Мы с Викой оказались соседями.
Номер этот я запомнил легко. Раз баба Дуся сказала, что пригодится, не стоило ее словами пренебрегать. Бумажку сунул в карман. Потом тихонько пробрался на кухню, поставил чайник. Ждал пока закипит, стоя у окна. Смотрел на обсыпную сливу, на ясное небо, на облака.
Смотрел и улыбался своим мыслям. Потрясающе, иногда нужно умереть, чтобы понять, что самое простое в этой жизни и есть самое прекрасное. В моем случае для этого умереть пришлось дважды.
Когда на кухню зашла Вика, я не заметил. Она обозначилась сама:
— Привет, Сереж, ты чего так рано?
Я обернулся.
— Привет.
Вид у нее был неважнецкий. Бледная, осунувшаяся, под глазами залегли черные тени. Девчонка поймала мой взгляд, повела плечом, криво усмехнулась. Говорить ничего не стала.
Силы в ней оставалось на самом донышке. Я вспомнил бабкины слова, сказал:— Сейчас выпьешь чаю, перекусишь, и будем тебя лечить
Она сразу вскинулась:
— Зачем? Не надо!
Слушать ее я не стал.
— Ты не хуже меня знаешь, что надо. Тебе сейчас вообще надо лежать. У тебя батарейки на нуле. Вон, еле стоишь!
Вика совершенно нелогично обиделась:
— В порядке все со мной. Тебе самому помощь нужна.
Я прислушался к себе, покатал внутри силу, подаренную ведьминым котом, усмехнулся.
— Не нужна. Ты же не слепая? Смотри сама! Меня твоя бабуля всю ночь лечила. Я теперь о-го-го! Я теперь все могу! Я даже…
Удаль показать мне не дали. Из комнаты выбрался Влад.
— Жрете втихаря? — спросил он, принюхиваясь.
— Пока нет, но будем сейчас.
Я поставил перед Викой чай, достал колбасу, положил на доску батон.
— Ты с нами?
Воланчик обрадовался.
— Я? Да!
— И я, — раздалось из спальни.
Из груди моей вырвался притворный вздох. Внутренне я был счастлив. Здесь меня окружали люди, с которыми было легко. Я всю жизнь о таком мечтал. Поэтому проворчал скорее для приличия:
— Ну вот, так и знал. Никуда от вас не денешься.
* * *
На улицу,
— Лечи, шаман.
И тут я понял, что приплыл. Нет, теоретически я был, конечно, ого-го! И силы во мне, хоть вычерпывай, и желания помочь… А вот практически… Черт, я понятия не имел, как это делается.
— Вика, — голос у меня стал виноватый, — а как надо…
Она приподняла лицо, смешно наморщила нос.
— Ничегошеньки-то ты не умеешь. Вставай со спины, клади руки мне на плечи. Помнишь, как я делала?
Я кивнул, выполнил все в точности. Вика замерла. Дышала она тихонечко. Я видел, как подрагивают ее пальцы, чувствовал, как нервно сжались ее лопатки. Стоял над ней болван-болваном. Стоял и не понимал, что дальше.
Как всегда не вовремя проявился Славка. Сделал возмущенное лицо, ринулся вниз по ступеням, вытянул в нашу сторону руку. Закричал на ходу:
— Эй, вы чего это тут?
Вика даже не пошевелилась. Я посмотрел на Лиса, и он словно споткнулся о мой взгляд. Замолк, руку опустил. Прошептал горячо:
— Чем вы тут занимаетесь?
— Слав, не выставляй себя идиотом. Нашел тоже время ревновать. Сядь тихонечко и не мешай. Или ты хочешь, чтобы она слегла?
По нему сразу стало понятно, что не хочет. Но и оставить нас без надзора он не рискнул. Уселся, прямой, словно проглотил аршин. Уставился на меня. Его взгляд, его подозрение меня ужасно нервировали. И я попросту закрыл глаза. Словно отгородился от мира. Так было проще. И так оказалось правильно.
В мозгу моем точно открыли плотину. Откуда-то из вне, откуда-то свыше, хлынул в меня поток. Смыл и мои сомнения, и неуверенность. Смыл глупые мысли. Пробежался по рукам, скользнул в ладони, в пальцы, перетек в девчонку. Мне показалась, если открыть глаза, то поток этот можно даже увидеть. И я отчего-то только крепче зажмурился. От осознания собственно мощи мне было неловко.
Вика глубоко вдохнула, качнулась вперед и обмякла. Связь между нами разорвалась. Я убрал с ее плеч ладони, приоткрыл веки. В глаза ударил нестерпимо яркий свет, так бывает после темноты. Пришлось прищуриться. И сразу появился страх.
Девчонка безвольно лежала на столе. Вокруг головы ее, вокруг рук в воздухе вились чернущие дымные нити. В голове возник бабкин голос. Резкий, нетерпящий возражений:
— Костер! Срочно все в огонь.
Я сразу понял, о чем она. Почти прокричал.
— Славка, быстро разжигаем костер.
— Зачем? — изумился тот.
— Потом, все объясню потом.
* * *
В поленнице нашлась вязанка сухой бересты. Кто ее успел надергать и просушить? Секрет. Наверное, Влад. Впрочем, это было неважно. Рядом лежала наколотая для растопки щепа. Я прихватил и то, и другое.