Пурпурная лилия
Шрифт:
Сабрина сжала кулаки.
— Проклятье! Надо что-то делать! Алехандро кивнул, но заговорил Карлос.
— Да! Пора нам взяться за них! — угрюмо согласился он. — Мой отец приглашает сегодня всех к нам на гасиенду обсудить, что будем делать. Карлос поднялся. — Я не могу долго задерживаться, — с сожалением произнес он. — Мне надо предупредить других. Проводишь меня? — спросил он Сабрину.
И она неожиданно согласилась, желая избежать замечаний отца по поводу ее наряда. Они направились к воротам ранчо.
— Слуга вчера привез нам приглашение. Мы с удовольствием познакомимся с вашим американо.
Сабрина что-то пробормотала неопределенное, но Карлос слишком хорошо ее знал, чтобы не насторожиться.
— Кто он такой? Неужели у твоей тети Софии такой взрослый сын. Мама очень удивилась, когда увидела приглашение… Твоей отец ничего нам не говорил.
Сабрина пожала плечами.
— Это пасынок Софии. Я сама не ожидала, что он приедет.
Ни за что на свете она не призналась бы, что отец не поставил ее в известность о посланном Бретту приглашении.
— И как долго он пробудет здесь? — с нескрываемым любопытством спросил Карлос. Сабрина неопределенно пожала плечами.
— Не знаю.
Он пристально посмотрел на Сабрину и спросил с нарочитым безразличием:
— Он красивый? Понравится дамам?
— Не знаю, — повторила Сабрина. Карлос нахмурился.
— А что ты знаешь? — недовольно спросил он.
Они не заметили проходившего поблизости высокого мужчину, который, увидев их, остановился, но не успел дать о себе знать, как Сабрина заговорила опять.
Она подсознательно поняла, что интересует Карлоса, и мысль, что он ревнует ее, доставила ей удовольствие. Последние пять дней были для нее довольно мучительными, чтобы ревность Карлоса не пролила бальзам на ее сердечные раны.
— Я знаю только, что ты явно красивее его, — сказала она с кокетливой улыбкой.
Сабрина не солгала. Карлос был действительно красивее Бретта, но в Бретте было что-то такое…
Карлоса, казалось, удовлетворил ее ответ.
— И? — спросил он неожиданно хриплым голосом.
Сабрина обычно не поощряла его попыток ухаживать за собой, однако приезд Бретта пробудил в ней чувства, которые она еще не умела держать в узде… даже еще не понимала… и она бросила на кузена нежный взгляд. Он, вправду, был очень красив. Оливковая гладкая кожа, черные вьющиеся волосы, жгучий взгляд. Стоило только подать ему знак, и он бы в мгновение ока перешагнул через разделяющую их грань. Сабрине неожиданно пришло в голову, что Карлос никогда не целовал ее. Но, главное, ей хотелось знать, пробудит ли в ней его поцелуй такие же чувства, какие сумел пробудить Бретт.
— Ты меня поцелуешь? — спросила она, удивив и его и себя.
У него были теплые и нежные губы, и властные руки, которыми он страстно прижал ее к своей груди, от него даже немножко пахло табаком и конским потом, как от Бретта, однако Сабрина не испытала ничего похожего, и когда Карлос попытался продлить поцелуй, вырвалась и отступила на шаг.
Карлос тяжело дышал. На щеках у него появился румянец.
— Керида, ты должна знать… — начал было он, но Сабрина закрыла ему рот рукой.
Устыдившись того, как она использовала его, разочарованная Сабрина прошептала:
— Не надо, ми амиго, я не должна была. Это нехорошо!
Он горячо запротестовал, но, поняв, что теперь не время и не место, пробормотал:
— Мы еще поговорим об этом. Сабрина посмотрела на него с улыбкой и покачала головой.
— Нет. Забудь. Это ничего не меняет. Между нами ничего нет.
Он долго не отрывал от нее взгляда, потом подошел к лошади и сказал на прощание:
— Сейчас я покоряюсь тебе. Но так будет не всегда. Запомни это!..
Сабрина долго глядела ему вслед. Ей было не по себе, потому что Карлос был ее другом, а она так нечестно использовала их дружбу. Хоть бы Бретт никогда не целовал ее! Это все его вина!
Повернувшись на каблуках, чтобы идти обратно, она заметила объект своего недовольства в тени старого платана. Сабрина похолодела, не зная, как долго он простоял там.
Она не могла разглядеть выражение его глаз, однако голос его прозвучал насмешливо:
— Поссорилась с возлюбленным?
— Не ваше дело! Если бы вы были джентльменом, то не стали бы подслушивать и подглядывать. — Она тяжело дышала. — Давно вы здесь стоите?
— Достаточно давно, — сухо ответил Бретт. — Кто этот парень, малышка? Он не нравится твоему отцу? Поэтому вы тут встречаетесь?
Все обиды, которые Сабрина копила целых пять дней, выплеснулись наружу.
— Да как вы смеете? — прошипела она. — Это мой кузен Карлос, и у нас нет причин прятаться. Он приезжал к моему отцу, а я просто его проводила. — Ее глаза были похожи в это мгновение на золотые звезды. — Что же касается моего замужества…
Она сама не знала, зачем оправдывается перед Бреттом так же, как не знала, почему не скажет ему, что Карлос был и остается лишь ее другом. Однако себя не спросить о причине она не могла. Может быть, узнав, что с ней уже говорили о замужестве, он наконец отнесется к ней как к взрослой? Если Карлос способен на ревность, то, может быть, Бретт тоже способен?
Прочитать что-нибудь по лицу Бретта было невозможно, но он крепко сжимал кулаки, спрятанные за широким кожаным поясом.
— Какого замужества? А не слишком ли ты еще молода?
— Меньше, чем через четыре месяца, мне будет восемнадцать!
— Да, солидный возраст, — поддразнил он ее, и нежная улыбка заиграла на его губах. Он погладил ее по щеке. — Только не влипни во что-нибудь, малышка… Восемнадцать — это все же не старость.
Сверкнув янтарными глазами, она отрезала:
— Карлос так не считает… Ты тоже, когда целовал меня.