Пурпурная лилия
Шрифт:
И он вошел в гостиную.
— Я бы тоже хотел знать правду, — сказал он спокойно.
У Сабрины был прелестно-виноватый вид. Она так испугалась, что, не будь ситуация достаточно серьезной, он бы рассмеялся.
Бретт выглядел довольно помятым после семнадцатичасовой скачки. Весь в грязи, со съехавшим набок шейным платком, с прилипшими ко лбу волосами.
Он сделал несколько шагов и повторил:
— Я бы тоже хотел знать правду. Тем более, что, если мне не изменяет память, девушку порезали вы, а не я. Что же до Констанцы… — Он виновато посмотрел на Сабрину. — Не буду отрицать, что вскоре
Показалось, что в комнате кроме них никого нет, потому что они сразу и бесповоротно забыли о Карлосе, глядя друг другу в глаза. Сабрина судорожно вздохнула, не зная, что сказать. Ей не хватало слов выразить свои чувства.
Бретт не выдержал:
— Ради Бога, Сабрина! Ты не была первой женщиной в моей жизни, но я клянусь, ты есть и будешь единственной!
Сабрина потеряла голос от радости. Она смотрела на него и старалась сдержать слезы. Он ее любит!
Не понимая ее молчания, Бретт совсем растерялся. Неужели она не верит ему? Неужели не может его простить?
— Ты не веришь мне?.. Я люблю тебя. Я всегда любил тебя, даже когда старался побороть это чувство хотя бы с помощью Констанцы.
И плача, и смеясь, Сабрина наконец крикнула ему:
— Ох, Бретт! Ты понимаешь, ты в первый раз сказал мне, что любишь меня? Все это время я умирала от любви к тебе и боялась, что ты меня не любишь…
Карлос, не, мигая, смотрел на Сабрину и на Бретта. Мало того, что гринго украл у него невесту, так они еще счастливы вместе! Этого он вынести не мог!
— Как трогательно! — пробормотал он. — Милая кузина, ты действительно ему веришь? А почему ты думаешь, что он не лжет? Он может и солгать, ты же знаешь.
Сабрина и Бретт внезапно очнулись и были неприятно поражены тем, что не одни в комнате. Сабрина с жалостью и презрением поглядела на кузена.
— Карлос, не будь идиотом! Неужели ты не понимаешь, что я безумно люблю этого человека и он любит меня. Ты больше не сможешь навредить нам. — Она почти молила его. — Не мешай нам. Ради нашего счастливого детства, порадуйся вместе с нами!
Не в силах поверить, что все проиграно, Карлос схватил ее за руку.
— Послушай, Сабрина, я объясню! Ты не понимаешь! Я могу тебе объяснить!
— Надеюсь, что можешь, — резко проговорил Бретт и бросил на ковер к ногам Сабрины брошь и браслет. — Каким образом эти вещи оказались у тебя?
Пламя камина заиграло на изумрудах и бирюзе. Сабрина словно окаменела. Потом медленно опустилась на колени и взяла браслет.
В наступившей тишине было что-то угрожающее. Сабрина смотрела на дорогой ее сердцу браслет, и ужасное подозрение закралось и в ее сердце. Она со страхом посмотрела на Карлоса.
— Ты? — хрипло спросила она. — Ты убил моего отца?
Обезумевший Карлос, потерявший всякую надежду на будущее, отчаянно искал выхода. Он обвел комнату расширившимися от страха глазами. Здесь ему все грозило смертью. Он уже видел ее, слышал ее запах. Холодный блеск зеленых глаз Бретта не обещал ему прощения. Бретт двинулся к нему, и Карлос, потеряв голову, вытащил револьвер из-за пояса.
— Стой, где стоишь! — крикнул он визгливым голосом. — Стой, где стоишь, или я убью ее! И он приставил револьвер к виску Сабрины. Бретт похолодел. Взглянув в глаза Карлоса, он почувствовал, как по его спине поползла ледяная змейка страха. Но, кроме того, он понял, что совершил непоправимую ошибку, когда бросился в дом, оставив свой мушкет в седельной сумке.
Сабрина не понимала, какая ей грозит опасность. В гневе она сжала в руке браслет и ударила им Карлоса по голове.
Карлос же так боялся оторвать взгляд от Бретта, что даже не заметил занесенного над ним кулака. Но он быстро оправился, и пока Сабрина в складках платья искала свой кинжал, ударил ее револьвером в висок и оттолкнул от себя.
Бретт, словно молния, метнулся к ней, но было поздно. Она ударилась головой о край стола и упала на пол, потеряв сознание.
Бретт вскрикнул от ужаса и забыл о Карлосе. Он стоял на коленях возле Сабрины, гладил ее огненные кудри и, как зачарованный, смотрел, на тоненькую струйку крови, вытекавшую из раны на виске. Сабрина дышала. Но рана была опасной. Это Бретт понял сразу.
С расчетливой яростью дикой кошки, вышедшей на охоту, Бретт вскочил на ноги, повернулся к Карлосу:
— Считай, что ты мертв, подонок. Карлос истерически расхохотался.
— Угрожаешь, гринго? Это ты мертв! Забыл, что оружие у меня, а не у тебя? — Он закатился безумным смехом.
Понимая, насколько велика опасность, Бретт заставил себя успокоиться. Если бы только вырвать оружие из рук Карлоса…
Он сделал осторожный шаг навстречу Карлосу.
— Стой, где стоишь! — Карлос качнул револьвером. — Отойди от нее!
Бретт помедлил, но, увидав, что Карлос готов нажать на курок, подчинился.
Неподвижная Сабрина, казалось, внушала Карлосу радость.
— Она должна была стать моей женой! Ко мне должно было перейти Ранчо дель Торрез!
— Поэтому ты и убил Алехандро? — глухим голосом спросил Бретт.
— Си! — с гордостью произнес Карлос. — Он не давал мне денег после смерти отца. А когда я захотел жениться на Сабрине, заупрямился. После твоего отъезда он мог бы заставить ее, но не стал этого делать. — « Лицо его исказилось. — Он был мягкотелым дураком, и тогда я решил, что он должен умереть и тогда я стану хозяином Ранчо дель Торрез!
Карлос опять перевел взгляд «а Сабрину, и Бретт испугался. Изо всех сил пытаясь отвлечь его внимание от жены, он крикнул:
— Ты дурак, Карлос! Разве такому, как ты, ранчо по плечу? В тебе нет ни силы, ни ума! Ты же трус!
Слова Бретта возымели действие. Карлос забыл о Сабрине.
— Увидишь, гринго, увидишь, — не помня себя от ярости, пробормотал он. — Идем во двор и там посмотрим, как ты будешь кричать, когда я докажу тебе, что дурак — ты.
Бретт вздохнул с облегчением. Если он уведет Карлоса во двор, то наверняка заставит его совершить какую-нибудь ошибку.