Пурпурные поля

Крэйн Роберт

В приемной помощника по штатам уже было человек пять-шесть. Скотт не мог заставить себя, взглянуть на них. Блондинка, восседающая в отгороженном углу, томно произнесла:

– Да?

– Мне назначен прием на девять тридцать.

– Разрешите ваше свидетельство о годности Программе.

Скотт вручил ей маленький пластмассовый прямоугольник.

Она бросила беглый взгляд и сказала:

– Присядьте, пожалуйста.

Он сел спиной к остальным. И так он уже знал о них слишком многое. Все они - его двойники, люди лет под

сорок; наверное, все они пришли к Пэйнтеру, полные надежд, и всем им теперь одинаково страшно.

Регистраторша в клинике - прелесть, подумала Роз, тоненькая фигурка, белокурые жесткие волосы, огромные голубые глаза. Одно у нее плохо, она, как видно, разучилась улыбаться. Отчего это современные девушки такие серьезные? Что с ними стряслось?

Роз весело Сказала:

– Добрый день, сестра.

– Добрый день.

– Знаете, мне назначен прием у того симпатичного молодого доктора.

– Разрешите ваше брачное свидетельство, - ответила сестра.

Роз протянула ей документ.

– Доктор сейчас освободится, миссис Дьюар, - сказала сестра.
– Присядьте, пожалуйста.

Роз быстро проговорила:

– Скажите, сестра, вы не знаете...

– Очень жаль, но у нас не принято отвечать на вопросы, касающиеся обследования.

Роз со вздохом села.

Новый помощник по штатам был типичным чиновником Программы - смуглый, с фигурой футболиста, с маленькой красивой головкой на неимоверно мощной шее. Его огромный письменный стол был совершенно пуст, если не считать свидетельства о годности Скотта - оно лежало как раз в центре белоснежного листа промокашки. Кабинет был просторен, гигиеничен, удобен: механизм, созданный для того, чтобы в нем работали.

Новый помощник вежливо спросил:

– Есть у вас копии для сводки, сэр?

– Я выслал мистеру Пэйнтеру восемнадцать копий, как полагается.

– Мистер Пэйнтер здесь больше не работает.

Какого черта, что там случилось с Пэйнтером?
– мысленно рассвирепел Скотт. На лбу у него проступила испарина.

Молодой человек вышел из кабинета и вернулся с розовой папкой в руках. Он сел и углубился в чтение бумаг, подшитых в папку; при этом лицо его оставалось непроницаемым. Наконец он бесстрастно произнес:

– Понятно. Так чем я могу быть вам полезен, сэр?

Разве это не ясно любому дураку?
– злобно подумал Скотт. Вслух он сказал:

– Я ищу работы. Как видите, я специалист по микротранзисторам...

– У нас уже укомплектована научно-исследовательская группа по микротранзисторам, - прервал его помощник по штатам.
– Там нет вакансий.

– По сигмоклистронам...
– начал было Скотт.

– Сигмоклистроны сняты с производства.

Помощник по кадрам в упор посмотрел на Скотта. Несколько мгновений оба молчали.

– У меня хороший послужной список, - заговорил Скотт. Не может быть, чтобы я нигде не пригодился.

Голос молодого чиновника зазвучал сухо и официально:

– Скажите,

вам приходилось иметь дело со спектром Голсмена?

– Нет, - ответил Скотт. Он даже не знал, что такое спектр Голсмена. Программа не очень-то поощряла публикацию научных работ в печати.

– Есть у вас допуск к П-электронике?

– Нет, - ответил Скотт.
– Я был на год-другой старше, чем нужно, чтобы принять участие в создании П-электроники...

Молодой человек не дослушал.

– Судя по вашему свидетельству, вам сорок один год.

– Да, - подтвердил Скотт и осекся.
– Да.

– Очень жаль, но мы связаны возрастным лимитом.
– Взгляд помощника по штатам помрачнел, стал враждебным, будто помощник отстаивал жизненно важное дело. Новый мир, мир Программы, мир, где старикашки не нужны. Но сюда примешивалось кое-что еще: гнев, озлобленность, охватывающие всех чиновников Программы, когда они видят людей старшего поколения. "Старикашки едва не погубили весь мир, - поучала Программа.
– На них лежит ответственность за все войны в истории человечества, они преграждали путь прогрессу. Мы никогда не допустим, чтобы старикашки вновь пришли к власти".

Скотт сказал:

– Я думал, мой послужной список...

– У вас прекрасный послужной список, сэр. Просто в настоящее время у нас нет вакансий для специалистов вашего профиля.

– Вот что, - гневно сказал Скотт. Он отвернул лацкан пиджака и показал маленький золотой значок с изображением поднятой руки.
– Сто первый ракетный полк. Слыхали о Сто первом ракетном?

Это был последний козырь. Во время третьей мировой войны Сто первый ракетный полк спас Нью-Йорк. В его честь в Центральном Парке воздвигли обелиск высотою в сто один фут.

– Конечно, мистер Дьюар, - подхватил молодой человек. Сто первому ракетному полку мы обязаны решительно всем.

– В таком случае...

– Молодой человек улыбнулся.

– Страна не забыла вас, сэр. Вам совершенно не о чем тревожиться, право же. Не сомневайтесь, о вас позаботится Программа.

В виски Скотту ударила кровь. Он взял с незапятнанной белой промокашки свидетельство о годности и поспешно вышел.

Какой красивый доктор!
– думала Роз. До чего обаятелен, и внешность у него романтическая. Они с сестрой были бы чудесной парочкой если бы только хоть изредка улыбались. Улыбались и смеялись.

– А, это вы, миссис Дьюар Обследование закончено.
– Он порылся в стопке бумажек.

– Вот как?
– прошептала Роз.

Он подал ей красную карточку.

– Смотрите не потеряйте.

На карточке стоял типографский штамп: Программа, обследование способности к Материнству. Пониже были выведены имя и фамилия Роз, дата, а в самом низу размашистым почерком одно слово. Отрицательная.

– Нет, - простонала Роз.
– Нет, умоляю вас...

– Обследование окончательное, - непреклонно ответил доктор.