Пушка Ньютона
Шрифт:
Выражение лица Джона изменилось, негодование уступило место смущению и напускной строгости:
– А, вон что…
– Вообще-то нам пора возвращаться, – заметил Бен. – Не поможешь мне донести его до дому?
– Но почему стекла, Бен? А не струны скрипки например? – допытывался Джон, пока они тащили неуклюжий прибор мимо зеленой лужайки, на которой собралась толпа любителей поиграть в кегли. При виде парочки все бросили игру и в недоумении уставились на ребят со странной штуковиной в руках.
– Ну так я и попробовал сначала струны, но ничего не получилось, хотя не понимаю почему. Не надо забывать, что главный
– Интересно, а почему во время эксперимента трубка стала розовой?
– Если найдешь ответ на этот вопрос, то очень мне поможешь.
– По крайней мере теперь я вижу связь между нашим прибором и эфирографом, – признался Джон. – Если можно с помощью звука изменить фермент воды, то таким же образом можно изменить и фермент вибрационного излучателя эфирографа. А если менять постепенно – как твой отец перебирает струны скрипки, – то можно будет, наверное, настроиться на ферменты других эфирографов.
Бен кивнул:
– Я тоже на это очень надеюсь.
– Ты уже пробовал так сделать?
– Нет, сегодня вечером хочу попробовать. И я надеялся…
– На что? – спросил Джон, когда Бен замолчал на полуслове.
– Я надеялся, что ты поможешь мне сделать математические расчеты, и мы бы их послали куда-нибудь, может быть, даже самому сэру Исааку Ньютону!
– «Коллинз и Франклин по поводу harmonic сродства», – помпезно произнес Джон. – Звучит неплохо.
– А «Франклин и Коллинз» – еще лучше. Только они начали привычную пикировку, как краем глаза Бен заметил какое-то движение сбоку. Укрывшись в тенистом переулке Гилли, за ними наблюдал мужчина, одетый в синюю куртку с медными пуговицами, лицо его скрывала низко надвинутая на лоб широкополая шляпа. Бену показалось, что под шляпой вспыхнули огненными искрами глаза того самого незнакомца, читающего при свете алхимической лампы таинственную книгу, за которым он подглядывал в окно четыре года назад. Бен тотчас отвел глаза в сторону, ноги у него подкосились от страха. Когда они повернули на Квин-стрит, он еще раз оглянулся, но странного незнакомца нигде не было видно.
– Ну все, я пошел спать, – заявил Джеймс. – Закончишь работу, не забудь прикрыть задвижку лампы.
– Не забуду, – заверил брата Бен, хотя никак не мог понять, зачем лампу закрывать. Она все равно будет светить, независимо от того, закрыта или нет.
Эфирограф уже дописывал страницу, Бен готовился загрузить следующий лист, восхищаясь, с какой грацией и точностью пишет машина. Она писала почерком человека, который находился далеко за океаном. Бен представил себе это расстояние, и мурашки побежали у него по спине. В этот самый момент Горацио Губбард сидит за своим самописцем в Лондоне и пишет ручкой, прикрепленной к рычагу эфирографа.
Конечно, для того чтобы здесь получить все, что он пишет, Бену придется бодрствовать чуть ли не целую ночь, меняя бумагу и время от времени заводя ручку, которая заставляет двигаться рычаг самописца.
Кроме того, нужно решить головоломку с тональной настройкой самописца. Сегодняшняя победа еще грела душу, но уже была не такой острой из-за навалившейся усталости.
Мысли Бена все время ходили, как заведенные, по кругу – как двуногая собака, сказал бы его дядя, – он уже получил последнюю страницу «Меркурия», но задача все никак не решалась. Нужно было придумать, как изменить фермент кристалла подобно тому, как он изменил фермент воды. И изменять его нужно постепенно, но в то же время необратимо, точно так же как отец, играя на скрипке, переходит с одного тона на другой. Бен уже начал думать, что это тупиковый путь – использовать звук для создания аналогичных изменений, потому что не мог себе представить, как можно последовательно варьировать степень вибрации прозрачного кристалла, как будто это струна. Если бы можно было использовать проволоку!
Вторая трудность, которую требовалось преодолеть, заключалась в том, что вода – очень простое вещество, а вибрирующая, издающая звук пластина, полученная из стеклянного монокристалла, – нет. Математические расчеты фермента воды были сделаны давным-давно, но структура сложносоставных веществ пока еще остается загадкой для науки.
Он тряхнул головой, разгоняя усталость и сон. Может быть, стоит получше рассмотреть излучатель самописца? Что сегодня сказал Джон? Будто руки соображают лучше, чем голова? Сегодня же ночью это нужно проверить. Бен знал, что сможет решить эту задачу-головоломку. Ну кто еще в возрасте четырнадцати лет сделал такое открытие, как он сегодня?!
Неожиданно его охватил страх: а что если это открытие уже давным-давно кем-то было сделано и отметено как несостоятельное?! И Исаак Ньютон лишь посмеется над ним, получив его бумаги с описанием эксперимента и расчетами.
«Он не будет смеяться, он будет поражен, потому что получит их на свой эфирограф», – дерзкая мысль овладела Беном. Он рожден для больших свершений и открытий, и Бостон слишком тесен для него. Он докажет, что достоин большего.
Излучатель представлял собой пластинку, вырезанную из правильного стеклянного кристалла, часть целого кристалла в два дюйма длиной и в полдюйма шириной. Пластинка крепилась к коробке гайками. В коробке – ртуть, совершенно особое вещество, совсем не похожее на ту ртуть, что наполняет термометры. Плоскогубцами Бен ослабил гайки настолько, что стеклянная пластинка упала ему на ладонь.
Бен несколько минут не отрываясь смотрел на узкую прозрачную полоску, но, увы, откровение на него не снизошло. Вздохнув, он вернул полоску на место и начал затягивать гайки. Должно быть, эта задача все-таки ему не под силу. Он уже достаточно разбирался во всех этих научных премудростях, чтобы понять, как ему фантастически повезло сегодня утром, и понять, сколь многого он еще не знает. Через несколько лет он, может быть, и найдет ответы на все вопросы. Если бы только удалось найти хорошего учителя! Ну а пока остается одно – признать свое поражение.
Слабый треск отвлек его от внутреннего диалога с самим собой, и сердце у Бена оборвалось. Отвлекшись на размышления, он затянул одну из гаек слишком туго, в результате чего излучатель треснул. И хотя Бен не все понимал в принципе работы эфирографа, кое-что он знал наверняка. Точнее, две вещи относительно вот этого конкретного эфирографа его особенно тревожили.
Во-первых, то, что эфирограф с разбитым излучателем работать не будет. Во-вторых, Джеймс убьет его, как только обнаружит поломку самописца.