Пушкин и Толстой. «Академические» загадки биографий

На основе архивных документов книга подробно рассказывает об избрании А. С. Пушкина в действительные члены Императорской Российской Академии, по инициативе Е. Р. Дашковой учреждённой для изучения русского языка и организованной при её непосредственном участии. Екатерина Романовна чувствовала острую необходимость в том, чтобы поднять престиж русского языка, возвести его в ранг великих литературных языков Европы, создать в России первый толковый словарь русского языка – «Словарь Академии Российской». Она стала первым академиком и первым председателем академии, существовавшей параллельно

с Императорской Петербургской Академией наук, основанной Петром I. Удивительная женщина, подлинный патриот России, Е. Р. Дашкова была директором и этой академии. Она одновременно стояла во главе двух учёных заведений Российского государства.

Ввиду этого автор позволил себе наряду с фактами, непосредственно касающимися избранной темы, привести и другие исторические исследования, сопутствующие основному направлению книги. Такой подход к изложению материала, полагаю, правомочен и, надеюсь, делает издание более интересным и познавательным.

Так, и Е. Р. Дашковой, и истории образования Императорской Российской Академии посвящены отдельные главы. Из последующих глав читатель узнает об истории написания портрета поэта для зала собраний Российской Академии, учреждении при Отделении русского языка и словесности Разряда изящной словесности, а также о неоднократном выдвижении Л. Н. Толстого на Нобелевскую премию по литературе. Все эти темы неразрывно связаны со Вторым отделением русского языка и словесности Императорской Петербургской Академии наук, в состав которой в 1841 году вошла Императорская Российская Академия.

На протяжении почти трёх десятилетий по этим темам автором исследован обширный материал, и лишь небольшая его часть в разные годы была опубликована. Издание построено на основе этих работ, расширенных с использованием новых сведений из архивных документов и литературных источников. Необходимо обратить внимание на особенность издания в том, что в большинстве случаев тексты подлинных документов, заключённые в кавычки, взятые из приведённых в конце книги источников, цитируются полностью, строго придерживаясь старой орфографии и пунктуации. Благодаря этому ранее малоизвестные подробности какого-либо факта полнее освещают описываемое событие. Это сделано для того, чтобы читатель мог почувствовать атмосферу прошедших времён.

В безмерном уважении к людям ушедших поколений автор старался раскрыть их инициалы в имена и отчества. Так целый ряд имён был восстановлен. Считаю, что такой подход к освещению давних событий может свидетельствовать о бережном отношении к истории русской литературы.

В книге звук «ё» отражён соответствующим буквенным обозначением, за исключением тех случаев, когда слово или фраза цитируются из архивных источников или иных документов.

Понимаю, что в работе со значительным объёмом источников и изложенных из них фактов возможны досадные недосмотры, некоторые неточности, огрехи, которых автор всегда старался не допускать.

Не могу не отметить тех, кто с открытой душой и добрым сердцем на разных этапах создания книги бескорыстно помогал автору. Выражаю сердечную признательность неравнодушным работникам архивов, участвовавших в поиске нужного материала: считаю своим долгом высказать искреннюю благодарность старшему научному сотруднику Санкт-Петербургского филиала архива Российской Академии наук (СПбФ АРАН) Н. С. Прохоренко; старшему научному сотруднику, заведующей читальным залом Российского государственного исторического архива (РГИА СПб) С. И. Вареховой. Особые тёплые чувства и добрые слова за помощь, оказанную в отыскании и уточнении некоторых сведений, автор приносит Л. В. Шапошниковой, а также И. В. Дашевскому.

Отдельно автор отмечает добровольно взявшего на себя бескорыстный труд – прочтение рукописи – своего давнего друга Г. Б. Кузьминова, сделавшего ряд поправок и замечаний.

Если в какой-либо беседе о русской истории возникает разговор об Императорской Российской Академии, то среди многих десятков её действительных членов моя память чётко и однозначно выделяет одно имя – имя человека неординарной, скажу больше, необыкновенной судьбы, человека, в своей государственной деятельности на благо просвещения России достигшего небывалых высот, и в то же время, как это на Руси часто бывало, судьбы трагической. Это имя первого академика Российской Академии, княгини Екатерины Романовны Дашковой, одновременно руководившей Императорскими Петербургской Академией наук и Российской Академией – в России до начала XX века она была единственной женщиной, занимавшей высокие государственные посты.

Е. Р. Дашкова (урождённая графиня Воронцова), «Княгиня, Ея Императорского Величества Статс-Дама, ордена Святой Великомученицы Екатерины I класса Кавалер, Член Академий: Императорской Наук, Королевской Стокгольмской, Королевской Берлинской и Ерлангенской; Обществ: Филадельфского Философического, С. Петербургского Вольного Экономического и С. П. Вольного Любителей Наук, Словесности и Художеств; Почетный Член Московского Университета; Директор Императорской Академии Наук и (первый) Председатель Императорской Российской Академии» [1] .

Дашкова родилась в 1743 году в Петербурге, принадлежала к одному из самых влиятельных дипломатических семейств России, в двухлетнем возрасте потеряла мать, воспитывалась в семье родного дяди, образованнейшего вельможи, графа М. И. Воронцова, вице-канцлера Российской империи (с 1758 года – государственный канцлер). На обучение своей дочери Анны и племянницы Екатерины Михаил Илларионович денег не жалел, приглашал лучших воспитателей и учителей. Девочки получили блестящее образование. Они в совершенстве владели французским, хорошо говорили на английском, немецком и итальянском языках, отлично танцевали, рисовали, музицировали…

Екатерина увлекалась чтением западных классиков-просветителей. Самыми любимыми стали Бейль, Монтескьё, Вольтер, Буало. До пятнадцати лет говорила исключительно на французском, стала изучать русский и в него влюбилась, писала стихи, в том числе по-французски. Дядя разрешил ей читать его дипломатические документы и другие государственные бумаги. Екатерина стала девушкой «прилежной, серьезной, говорила мало, но всегда обдуманно».

Когда в дом дяди приезжала на чай императрица Елизавета Петровна вместе с молодой великой княгиней Екатериной, Екатерина Романовна очаровала великую княгиню своей начитанностью и политической образованностью. Между ними завязались дружеские отношения.

В 16 лет она с первого взгляда влюбилась в одного из самых красивых придворных кавалеров, князя Михаила Дашкова, и… стала его женой. В течение четырёх лет у них родились дочь и двое сыновей. Однако материнство не мешало тесной дружбе с великой княгиней. Мало того, Дашкова приняла самое деятельное участие в дворцовом перевороте 28 июня 1762 года – в свержении Петра III и восшествии на престол великой княгини Екатерины Алексеевны, ставшей Екатериной II. Поддерживая княгиню, она вела активную агитацию среди аристократии и офицеров Преображенского полка, где служил её муж, князь Дашков.