Пусть говорят
Шрифт:
А подруга, не подозревая о том, что одной ногой уже на кладбище, и радуясь, что я помалкиваю, разливалась соловьём, расписывая мои достоинства. Даже я заслушалась. Надо же, как много хорошего, оказывается, я в себе до сих пор не обнаружила. Спасибо подруге, просветила, а то так бы и померла, ни о чём не догадавшись.
Лёша сиял как начищенный пятак, у Таньки рот растянулся до ушей, только моя унылая физиономия никак не вписывалась в картину общего веселья. А с чего бы мне радоваться?! Вместо того, чтобы после трудового дня поваляться
Я потихоньку закипала, но тут наш гость повернул ко мне сияющее лицо и выдал:
– Мы с вами родственные души: вы ландшафтный дизайнер, а я свободный художник. Творческие натуры.
Я поперхнулась кипятком и с подозрением посмотрела на него. Лицо довольно выразительное, тут не поспоришь, а вот одет совершенно обыкновенно: тёмно-синие, почти чёрные джинсы, светлая футболка, даже нашейного платка нет и носки обычные, тёмно-серые. И стрижка простая. Короткая. И никаких прибамбасов нигде…
– Что-то вы не больно-то богему напоминаете, – подозрительно протянула я, предварительно выпустив пар, чтобы не взорваться, а он весело рассмеялся в ответ:
– А я к богеме никакого отношения не имею. Обычный домашний мальчик из хорошей семьи. Правда, выросший, но в душе всё равно ребёнок.
Он смущённо посмотрел на меня:
– Ну вот, я вам сразу все секреты и выболтал.
Мы встретились глазами, и у меня перехватило дыхание. «Я могу смотреть в эти глаза всю жизнь», – подумала я внезапно и сразу испугалась. Что за странные мысли лезут в голову?! Я же не Танька, у которой каждый встречный – друг наипервейший. Ещё имя не успеет спросить, а уже хи-хи, ха-ха разводит. Но мысли не собирались мне подчиняться.
«Это его ты искала всю жизнь, не размениваясь на мелочи. Искала и наконец нашла», – нашёптывал кто-то вредный и назойливый, как муха.
Я попыталась отмахнуться и… с трудом вернула себе умение дышать. Наверное, так влюбляются подростки. Ни с того ни с сего. И сразу. В одно мгновение.
Я поверила его словам и его взгляду. Не знаю, с какой стати. (И зачем я смотрела в его глаза?! Что я хотела там увидеть?! Что я знаю о нём?! Идиотка!) И всё же… Поверила. Поверила, что всё так и есть, как он говорил. И неожиданно для себя предложила:
– Давайте я ужин приготовлю. Или ещё чаю?
Татьяна тут же оживилась:
– Сначала ужин, потом чай, – но встать с места даже не подумала.
Зато поднялся Лёша:
– Давайте я вам помогу. Я люблю готовить.
И я не стала отказываться.
В четыре руки мы быстро приготовили незамысловатый ужин: салатик (у меня нашлись помидоры, укроп, зелёный лук и майонез) да пельмешки, потом чай. Так и засиделись далеко за полночь. Убей Бог, не вспомню, о чём шла речь, но то, что рты у нас не закрывались и было весело, это точно. Это я и под страхом смертной казни могла бы подтвердить. Давно мне не было так хорошо.
В этот вечер я нарушила все свои принципы и не стала выставлять гостя за дверь, памятуя о позднем времени. Если быть совсем уж честной, то мне просто не хотелось с ним расставаться. На миг даже страшно стало, а вдруг он уйдёт и – всё. И никогда я больше его не увижу. Разве я буду его искать? Никогда на такое не решусь.
Будущее покажет, как плохо мы себя знаем.
У хозяйки нашлась раскладушка, постельного белья у меня хватало, а с Танькой не страшно, так что гостя мы уложили спать в кухне, ибо в комнате расположились сами.
Наутро я еле разлепила глаза. Отвыкла ложиться поздно. Охая и стеная, доволоклась до ванны, приняла контрастный душ, повизгивая от холодной воды, но в комнату вернулась вполне проснувшейся. Танька бессовестно дрыхла, обнимая подушку и сладко причмокивая во сне. Ей не на работу, а поспать она всегда любила.
Я не успела ей позавидовать, потому что расслышала в кухне звук шагов. Открыла дверь и увидела абсолютно свеженького Лёшу. Никакой помятости на лице. Сплошная бодрость.
– Доброе утро, – весело поздоровался он. – Я тут у вас детективчик на окне обнаружил. Почитал немного, чтобы вас не будить.
Наверное, на моём лице ничего, кроме недоумения, не высветилось, потому что он счёл нужным уточнить:
– Я всегда рано встаю. Дед приучил к спартанскому образу жизни.
– А я привыкла рано ложиться, так что еле отодрала себя от кровати, а теперь надо бегом на работу собираться, а то опоздаю.
– Собирайся, – неожиданно перешёл он на «ты», – я пока завтрак приготовлю.
Я послушно поплелась в комнату, а наш ночлежник отправился на кухню.
Как ни странно и омлет, и кофе были вполне съедобными, а если быть уж совсем честной, то гораздо вкуснее моей стряпни.
На улицу мы вышли вместе. Никогда ещё я не ходила так медленно. Я перемещалась в сторону работы со скоростью улитки, но даже себе не хотела признаваться, что не тороплюсь расстаться с новым знакомым, а наоборот – всячески оттягиваю этот момент.
Он тоже не выказывал никаких признаков торопливости. Мы болтали, как старые знакомые, которые встретились после долгой разлуки и поэтому никак не могут наговориться.
Алексей проводил меня до работы, мы ещё немного постояли на крыльце и с трудом распрощались до вечера. Я впервые опоздала на службу и даже не заметила этого.
Каждые полчаса я звонила Таньке и требовала, чтобы она не смела больше ошибаться номером, а если ошибётся кто другой, в разговоры не вступала и (Боже сохрани!) никого не приглашала в гости.
Я уверяла её, что Алексей меня вполне устраивает, что никаких женихов мне больше не требуется, хватит одного (я не жадная), так что пусть подруга применит свою неуёмную энергию ещё к чему-нибудь. Например, уберёт квартиру. Эта идея Таньку не вдохновила, но телефон она оставила в покое. И на том спасибо.