Пусть грянет гром
Шрифт:
Извинение Одри играет в моей голове на автоповторении всю ночь, и у меня все еще нет долбаной идеи, что она имеет в виду.
Прости за что?
И зачем посылать Западный, чтобы сказать мне это?
Почему она просто не пришла домой?
Но есть худший вопрос, гноящийся в глубине моего сознания.
Я пытаюсь держать его там, пытаясь запереть его и притвориться, что его не существует, так я не должен буду отвечать на него. Но когда я гляжу из моего окна на пустое небо, я шепчу это мимолетному бризу.
– Она расстается со мной?
Слова должны казаться глупыми. Мы связаны. Конечно, она хочет быть со мной.
– Но... тогда почему она не здесь?
Моя комната начинает вращаться, и я должен выйти.
Я обдираю плечо, когда я поднимаюсь из моему окна, но я только чувствую боль. Ужасающая нечувствительность раздувается во мне, когда мое тело уже принимает то, с чем моя голова борется и сопротивляется.
Я должен сильнее бороться.
– Куда же ты направляешься?
– зовет Фенг, когда я бегу по траве.
Честно, я понятия не имею, но я протискиваюсь мимо него и направляюсь в финиковую рощу.
Я предполагаю, что не должен быть удивлен, когда он следует за мной. Или когда я возвращаюсь назад к сожженной лачуге. Но если я надеялся найти другое сообщение... которое волшебно объясняет все... я полностью разочарован.
Ничего нет.
Никакого тепла на ветру. Никаких пучков проекта, который я чувствовал ранее. Я не могу даже почувствовать напряжение нашей связи, но я не могу сказать, это просто, потому что я чертовски устал или потому что она наконец убежала достаточно далеко, чтобы вырваться на свободу.
Я не позволю уйти ей настолько легко.
Я достигаю ветров и спутываю их вокруг меня. Я должен найти ее. Исправить это.
Мои ноги едва отрываются от земле, прежде чем кто-то хватает меня.
– О чем ты думаешь?
– кричит Фенг, когда я пытаюсь вырваться от него.
– Ты сошел с ума?
Может быть.
Или, может быть, это сон... еще один трюк Райдена, чтобы заманить меня в ловушку... и мне просто необходимо найти способ освободиться от него.
Я кусаю себя за палец, ожидая резкой боли, чтобы вырваться.
Все это дает мне кровавую рану и железный вкус на языке.
– Эй, - говорит Фенг, таща меня за руку.
– Скажи мне, что не так. Дай мне помочь тебе.
Доброта в его голосе настолько не по Фенговски... это должно означать, это не реально.
Но... это слишком больно быть фальшивкой.
Я перестаю бороться, и Фенг ослабляет свою хватку и позволяет мне отползти в угол. Я хватаю несколько пальмовых листьев, которые Одри использовала для сна, и сворачиваюсь калачиком с ними, не заботясь о том, что они покрыты жуками. Даже если бы я смог убежать от Фенга, что я собираюсь делать? Летать по всему миру, надеясь, что смогу разыскать ее?
– А что потом?
Просить ее, чтобы она вернулась со мной обратно?
Я бы стал просить. Она стоит этого.
Она стоит всего.
Но я знаю, что это не поможет. Как только Одри решится...
Она решится?
Я не знаю.
Я не хочу знать.
Я также устал, чтобы думать больше. Пусть ветра Райдена найдут меня... кошмары не могут быть хуже, чем это....
Я могу услышать Фенга, кричащего на меня снова, но его голос слишком далеко. Я не могу понять его. В какой-то момент я также слышу других вокруг меня, но у меня нет энергии слушать. Я просто хочу спать.
Может быть, я загадал желание, потому что я чувствую себя странно, теплый ветерок течет в мой разум, наполняя меня своей сладкой лихорадкой. И когда он обвивается вокруг моей головы, я чувствую памяти распутывается от хаоса.
Белый, заснеженный лес. Холодный и тихий, и путь более мокрый и скользкий, чем я ожидал. Я без сапог или пальто, и мои пальцы рук и ног заледенели, но сейчас мне просто необходимо уйти.
Снег просачивается сквозь мои джинсы, окутывая мои худые оцепенелые ноги... но он чувствуется хорошо, чтобы быть снаружи, после стольких дней в ловушке в помещении.
Я никогда не вернусь в ту каюту снова.
Больше не прячусь от ветра.
Больше не слушая моих родителей, пробиваюсь через стены, пытаясь угадать, почему я постоянно слышу свое имя.
Я бегу, пока мои легкие не чувствуются готовыми взорваться, и когда я останавливаюсь, чтобы отдышаться, я дрожу так сильно, мои зубы стучат. Я обнимаю себя, пытаясь согреться, но я не привык к такому виду погоды. Худшее, что у меня было, это облачный день.
Новый снег начинает падать, и я снова начинаю двигаться, пытаясь найти своего рода приют от шторма. Но деревья слишком тонкие... их ветви слишком слабые и худые, чтобы дать мне какую-нибудь защиту. И чем дальше я бегу, тем более усталым я становлюсь, пока я едва могу поднять ноги через толстые черпаки снега.
Я должен вернуться... даже если это заставляет меня хотеть плакать.
Я поворачиваюсь, чтобы вернуться той же дорогой, но не могу найти следы. Все гладко и бело и смотрит точно так же, и чем больше я пытаюсь найти свой путь, тем больше я путаюсь.
Я зову на помощь, но снег приглушает мои слова, и даже когда я кричу во все горло, я знаю, что они никогда не услышат меня в доме.
Они, вероятно, даже не поняли, что я ухожу.
Снег падает сильнее, и я спотыкаюсь, бродя кругами, в поисках чего угодно, что может сказать мне, где я нахожусь. Все это выглядит одинаково... пусто и страшно, и мне хочется плакать, но моих глаза, слишком замерзли, так что я бегу так быстро, как могу.
Я не помню деталей. Я не чувствую своих ног. Но я помню, что боль в моей голове, когда я падаю, свет мигает, позади моих глаз. Я пытаюсь двигаться, но я не могу... все, что я могу сделать, это смотреть, как красные пятна на снегу растут, когда я считаю мои тяжелые вздохи.
Я не знаю, как долго я лежу, но я знаю, дрожь останавливается. Я чувствую, как биение моего сердца замедляется, и я закрываю глаза и позволяю себе плыть по ледяному ветру.
– Вейн?
Мягкий голос похожим на сон. Я хочу ответить, но рот не работает. Максимум, что я могу сделать, это открыть глаза.