Пусть каждый исполнит свой долг
Шрифт:
Карл ясно видел и расположение русских войск, и земляные укрепления, построенные Репниным перед фронтом своей дивизии. Но что самое главное, он сразу разглядел слабое место русских позиций — большой разрыв между отрядом Ренне и дивизией Репнина. Неудачное расположение русских могло помешать им использовать свое численное превосходство. Карл это понял.
Он приказал поставить против этого разрыва — недалеко от моста у Нового Села — сильную батарею из 20 тяжелых орудий…
Вечером 2 июля в штабе командующего кавалерией Гольца
Не успели генералы начать совет, как вошел драгунский офицер и доложил Гольцу, что передовой разъезд привел шведского перебежчика. Гольц велел немедленно доставить его в штаб.
Драгуны ввели высокого смуглого человека без шляпы — длинные черные волосы висели до плеч. Генералы сразу поняли, что это волох — кавалерист-наемник из Бессарабии. Волохов в армии Карла было несколько тысяч. Они составляли легкую кавалерию и использовались для разведки и преследования неприятеля.
Перебежчик был офицером, ротмистром.
Он сказал, что раньше служил королю Августу, потом попал в плен к шведам и вынужден был поступить к ним на службу. А теперь решил оставить шведскую армию.
Он рассказал, что Карл собирается обойти правый фланг русской позиции и что севернее русского фланга уже готовятся понтоны для переправы и концентрируются полки фельдмаршала Реншильда.
Русские генералы встревожились. Дивизия Алларта, которая должна была прикрывать местность севернее правого крыла, находилась еще далеко, в Климовичах, и не была готова к отражению шведского натиска.
Генералы срочно поскакали на берег реки, где, по словам ротмистра, должна была происходить переправа, и увидели, что переправиться там возможно.
Место предполагаемой переправы находилось далеко, и генералы вернулись в штаб поздней ночью. И немедленно приняли несколько важных решений.
Чтобы не дать шведам обойти беспрепятственно правый фланг, к месту переправы направили князя Голицына с Семеновским гвардейским полком, Владимирским драгунским полком и 4 батальонами пехоты.
Генерал Алларт был срочно направлен в свою дивизию в Климовичи с приказанием держать ее на месте — тоже на случай наступления шведов севернее правого фланга.
О том, что Карл может ударить в центр русской позиции, генералы, конечно, думали, но не очень всерьез.
Должных мер охранения принято не было. Дальние дозоры высланы не были. Переправы охранялись малочисленными отрядами.
Трудно сказать, был ли ротмистр-волох сам обманут разговорами в шведском лагере или намеренно ввел русских в заблуждение, — не это важно. Важно то, что, поверив ему, генералы раздробили свои силы.
А Петра, который умел в таких случаях все предусмотреть, при армии не было…
К
Ночь была дождливая, туманная, темная. Солдаты мерзли, сидя в свежевырытых укреплениях на мокрой земле в мокрых камзолах и плащах…
А на западном берегу реки в полной тишине полки Карла XII готовились к утренней атаке.
Кроме двадцатипушечной батареи на опушке у Нового Села шведы незаметно подтащили к самому мосту шесть легких орудий и подвезли понтоны для форсирования реки.
Неслышно сосредоточивались на берегу лучшие полки шведской армии — гвардейский, Делакарлийский, Упландский, Вестманландский, Остготский.
Все это происходило за много верст от того места, на которое указал перебежчик. Все это происходило правее правого фланга дивизии Репнина, в разрыве между его полками и конницей Ренне…
Часа за два до рассвета драгунский капитан Маврин объезжал посты, проклиная бесконечные болота, скверную погоду, свой мокрый плащ. Вдруг он услышал в тумане приближающийся конский топот. К нему подскакал солдат из караула капрала Зекзюлина, стоявшего недалеко от новосельского моста.
Солдат передал капитану донесение капрала: караульные Зекзюлина заметили на противоположном берегу в тумане какие-то подозрительные передвижения.
Маврин встревожился, но решил пока тревогу не поднимать. Он поскакал к ближайшему посту, с которым находился прапорщик Барышников, и велел прапорщику скакать к мосту и выяснить на месте, что там происходит.
Но не успел прапорщик скрыться в плывущем над берегом тумане, как ниже по реке в сером предрассветном мраке полыхнул огонь и грянул хриплый, приглушенный сырым туманом гром.
Это был первый залп шведских орудий.
Бой начался.
Начался он совсем не в том месте, где ожидали его русские генералы.
Но внезапного удара на спящие русские войска, которого хотел Карл, все же не получилось.
Еще с прошлого вечера Репнин приказал своим полкам провести ночь в боевом порядке. А капрал Зекзюлин послал гонца не только к капитану Маврину, но и в гренадерский караул у моста. Гренадерский поручик сразу же дал знать о возможной опасности в свой полк и в соседний.
Поэтому немедленно после первых шведских выстрелов дивизия Репнина стояла в строю.
Сам Репнин через несколько минут после начала боя повел к мосту гренадерский полк.
По русским позициям у моста били 26 шведских орудий, из которых 20 были тяжелыми. Ядра с чавканьем врезались в болотистую почву, в тумане выла картечь.
Шведы пошли в атаку. Но гренадерский полк, перешедший под огнем на шведский берег, встретил их залпами и штыками у подступов к мосту.
Прискакавший генерал Швейден принял команду над гренадерами, а Репнин вернулся к другим полкам дивизии.